SCI Библиотека

В 1920-е годы молодое советское государство в своей политике на китайском направлении преследовало несколько целей, подчас взаимоисключающих. Руководство СССР, с одной стороны, всеми силами добивалось международного признания и стремилось защитить свои жизненно важные интересы, с другой — активно продвигало идею мировой революции. В сложившейся ситуации внешнеполитическое ведомство страны нуждалось в опытных, гибких и прагматичных дипломатических работниках. В этом плане большой интерес представляет изучение деятельности Л. М. Карахана, направленного в качестве советского эмиссара в Китайскую Республику для решения указанных деликатных задач. Фигура Л. М. Карахана тем более примечательна, что, будучи одним из разработчиков внешнеполитической линии СССР по отношению к Китаю, сам он не удостоился большого внимания ни в советской, ни в отечественной историографии, посвященной этому периоду. В настоящей статье на основе новых архивных документов и материалов на китайском языке предпринимается попытка дать комплексную оценку деятельности Л. М. Карахана на посту сначала полномочного представителя, а затем и посла СССР в Китае. В первых разделах статьи рассмотрены задачи миссии Л. М. Карахана в Китайской Республике и перипетии переговоров о заключении советско-китайского соглашения об установлении дипломатических отношений. Автор отмечает, что на данном направлении советский дипломат, опираясь на директивы собственного руководства, гибко лавировал между различными группировками китайских элит и противостоял давлению представителей других держав. В последующих разделах подробно проанализирована деятельность Л. М. Карахана уже в качестве советского посла. Показано, что, умело сочетая тонкую дипломатическую игру и настойчивость, порой даже жесткость (особенно ярко это проявилось в таких наиболее запутанных сюжетах советско-китайских отношений, как проблемы принадлежности Китайско-Восточной железной дороги и статуса Внешней Монголии), Л. М. Карахан последовательно отстаивал в своей работе национальные интересы СССР. При этом следует подчеркнуть, что одновременно посол принимал самое активное участие в организации и поддержке революционного движения в Китае. Показывается, что Л. М. Карахан, по сути, стал центральным координатором советской помощи Гоминьдану, определяя не только ее формы, но и содержание. В заключение автор приходит к выводу, что Л. М. Карахан проявил себя не просто как проводник интересов советского руководства, но и как вполне самостоятельный политик, способный эффективно решать широкий спектр задач, часть которых изначально и не предполагались его миссией. В то же время отмечается, что напористый, жесткий стиль советского дипломата часто вызывал нарекания у иностранных представителей, сильно диссонируя с декларировавшимся стремлением СССР порвать с внешнеполитическими практиками царской России.

Книга представляет собой обобщение собственных исследований автора и литературных данных, посвященных выяснению роли двигательной активности в формировании поведения и личности ребенка. Большое внимание в книге уделяется вопросу о влиянии движения на становление специфически человеческих функций мозга, в частности различных аспектов речи.

Тема книги актуальна не только для физиологии и психофизиологии высшей нервной деятельности, но и для смежных областей знания биологических и клинических дисциплин, изучающих двигательную деятельность. Книга представит несомненный интерес для студентов и научных работников, занимающихся детской психологией и педагогикой.

П. Н. Ткачев занял в истории русского революционного движения очень заметное место, но о нем, его деятельности и идеях написано гораздо меньше, чем о двух других ведущих теоретиках российского революционного народничества М. А. Бакунине и П. Л. Лаврове.

У читателя, интересующегося историей революционного движения и революционной мысли в России, есть возможность по существующей литературе составить сравнительно полное представление лишь о революционной программе, тактике и общественно политических взглядах идеолога русского «бланкизма»(1). В вопросе же о специфической роли и месте Ткачева в истории русской философской и социологической мысли до сих пор осталось немало белых пятен(2).

В монографии рассматриваются проблемы развития пространственного мышления, его роль в различных видах учебной и трудовой деятельности человека, анализируется специфика данного вида мышления, его структура, условия формирования в процессе обучения.

Излагаются результаты экспериментальных исследований механизмов создания пространственных образов и оперирования ими в процессе решения задач, дается классификация видов наглядности, их функций в создании образов, в овладении графической деятельностью. Особое внимание уделено возрастным и индивидуальным различиям пространственного мышления, раскрытию их природы, описанию диагностических методов их выявления и оценки.

Для научных работников в области психологии и педагогики, будет полезна преподавателям средней и высшей школы, специалистам в области графической и конструктивно технической деятельности.

Начиная с 1920 года, когда немецкие фильмы прорвали блокаду, устроенную союзниками своему бывшему противнику, зрители Нью Йорка, Лондона и Парижа были потрясены удивительными, в то же время озадачивающими достоинствами немецкого кинематографа*. Прототип всех послевоенных немецких фильмов, “Кабинет доктора Калигари”, вызвал повсеместно ожесточенные споры.

Пол Рота (1) назвал его “первой значительной попыткой выразить творческий дух кинематографическими средствами”, швейцарский критик Амиге, напротив, писал, что картина “отдает крашеной древесиной, оставляя во рту привкус золы”. Послевоенные немецкие фильмы, обнажавшие движение немецкой души, задавали всем немало загадок. Ужасающие, мрачные, болезненные такими эпитетами они чаще всего награждались.

Стрельцова Галина Яковлевна кандидат философских наук, доцент кафедры истории зарубежной философии философского факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова специализируется в области истории французской философии, автор книги «Критика экзистенциалистской концепции диалектики» (М., 1974) и ряда статей по философии Ж. П. Сартра и Б. Паскаля.

Что такое советология? Какова ее роль в ведении психологической войны? В чем причина резко возросшего значения советологии в идеологической стратегии империализма на современном этапе? Такие вопросы не случайно поставлены в предлагаемой вниманию читателя книге.

Чтобы ответить на эти вопросы, нужно прежде всего обратить внимание на закономерности идеологической борьбы в современном мире. Известно, что борьба между социалистической и буржуазной идеологиями, как одна из объективных закономерностей общественного развития, выступает в условиях мирного сосуществования решающей формой классовой борьбы пролетариата, познать которую можно лишь при последовательном проведении марксистского принципа классового подхода к анализу и оценке общественных явлений и процессов.

Научная монография, первый том которой предлагается внимание читателя, представляет собой попытку построить теорию, объединяющую в первом приближении общими исходными закономерностями и едиными принципами организации психические процессы разных ступеней развития и уровней сложности. Данный том содержит общую часть, заключающую теоретические предпосылки всего последующего анализа, и одну специальную часть, посвященную различным видам образов, т. е. тому первичному уровню психики, который составляет материал и фундамент всех остальных психических процессов.

Второй том будет посвящен более сложным психическим процессам, которые надстраиваются на этом фундаменте. Такая структура монографии в целом неизбежно предопределяет некоторую неполноту каждой из ее частей. Так, например, мнемические компоненты психики, входящие в состав каждого из процессов, будут рассмотрены в особой главе, а механизмы психических процессов не распределены по отдельным разделам, а выделены в заключительную главу всей монографии.

Проблема мотивации привлекает в последнее время все большее внимание психологов. И это естественно, в связи с повышением политического уровня советских людей, ростом образования, личностного самосознания, усложнением и обогащением системы человеческих потребностей, интересов, чувств наука со все более пристальным вниманием обращается к человеческим факторам как важнейшему резерву социального развития, повышения производительности труда, эффективности воспитания, управления и других видов социального воздействия на личность. Усиление интереса к мотивации как движущей силе человеческого поведения, стержня личности и смыслообразующей ее стороны связано также с выявившейся в последние годы ее сложностью и глубиной.

Перестройка системы воспитания и обучения детей, вызванная требованиями современного общества, ставит перед психологами задачу углубленного изучения законов развития детского мышления, его структуры, этапов формирования, особенностей перехода от одних форм мышления к другим. Наиболее остро проблемы развития детского мышления разрабатываются в работах Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, С. Л. Рубинштейна, П. Я. Гальперина, А. В. Запорожеца, Д. Б. Эльконина, Ж. Пиаже, Дж. Брунера и др. психологов.

Исследования Жана Пиаже привлекали и продолжают привлекать внимание советских психологов. Уже в ранний период становления советской психологии Л. С. Выготский, П. П. Блонский и другие ученые познакомились с работами Пиаже и высоко оценили их.