SCI Библиотека

В составлении первого тома хрестоматии, посвященного раннему средневековью, принимали участие следующие лица: материалы для первой части (Поздне-римское общество) подобраны и переведены Г. Пригоровским; материалы для второй части (Древние германцы) подобраны С. Моравским и А. Неусыхиным, при чем первым переведена «Германия» Тацита, а вторым — все остальные латинские тексты, и им же написан вводный очерк (Материальная культура древних германцев); греческие тексты переведены А. М. Воденом.

В составлении третьей части (Франкское общество) приняли участие Н. Грацианский, Д. Граменщикий и А. Удальцов; первый подобрал и перевел материал для отдела 1-го (Пережитки родового строя), для части главы второй (Варварские правды), для третьей главы, большей части четвертой главы (кроме Бертинского картулярия) и для главы пятой 2-го отдела (Хозяйственный и социальный строй), а также составил примечания и таблицу мер, помещенные в конце отдела; Граменщикий подобрал и перевел материал для третьего отдела (Элементы феодализма), а также перевел материалы первой главы (Деревня романского типа) 2-го отдела и отрывок из Бертинского картулярия для главы четвертой (Крупное поместье); А. Удальцовым составлен план всего отдела, подобран материал для первой главы 2-го отдела и переведен отрывок из картулярия Гентского монастыря. Наконец, четвертая часть 1 тома (Феодальное общество) составлена и переведена Грацианским.

Один из выводов опыта мировой и гражданской войны заключается в том, что победа или поражение на войне зависит не только от количества войскового материала, его качества и искусства вождения войск, но и от ряда экономических факторов.

Исход всей войны и даже успех в отдельных фазисах борьбы целиком зависел от степени напряжения производительных сил воюющих сторон и количества военных материалов, которое страна способна выработать для фронта, не нарушая в то же время возможности продолжать дальнейшую работу в тылу. Роль и значение тыла в войне будущего — это вопрос, который сейчас должен занимать и военных и гражданских работников нашего Союза.

Составитель имеет прибавить лишь немногое к тем общим мыслям о методе учебного изложения истории, которые выражены им в предисловии к Учебнику Истории Средних веков.

В Учебнике Новой истории он старался держаться тех же главных приемов, которые положены были в основу предшествующего изложения: 1) характеризовать учреждения, быт и понятия посредством изображения событий, деяний определенных лиц и сочинений определенных авторов; 2) излагать события синхронистически, поскольку это помогает выяснению аналогий и различий в развитии отдельных стран и народов; 3) вводить факты русской истории по возможности в тесную органическую связь и состав истории всеобщей.

Современное рабочее движение есть продукт капиталистической промышленности, и первые задатки его мы повсюду встречаем с того момента, как в сословно-крепостном обществе, основанном на принудительном труде, возникают капиталистические мануфактуры и заводы, вызванные к жизни, главным образом, военными потребностями государства.

В XVIII веке возникают в России первые крупные заводы и мануфактуры и, вместе с тем, из класса крепостных земледельцев, кустарей и ремесленников-дворовых выделяются первые крепостные, полу-крепостные, а частью и „вольные“ рабочие. Суконное, механическое, горное и другие производства занимают к концу XVIII века сотни тысяч рук, а в начале XIX века в Московско-Владимирском районе русскими и иностранными купцами и разбогатевшими кустарями создается производство хлопчатобумажное.

История Средних веков. Мы называем древней, или античной культурой быт, верования и знания вавилонян, египтян, финикийцев, греков и римлян. Между 400 и 600 годами после Р. Х. эта культура расстроилась и большею частью погибла. В то же время выступили из неизвестности и дикости племена средней, северной и восточной Европы, потомки которых—русские, французы, англичане, немцы—составляют в настоящее время самые образованные и сильные нации света.

Их история разделяется на два большие периода. Последние 4 века, начиная с открытия Америки (около 1500 г.), называются историей Нового времени. Только в этот короткий срок народы средней Европы догнали античную культуру и превзошли древних греков и римлян в науке, изобретениях и удобствах жизни. Предшествующие 10 столетий (от 500 до 1500 года), которые отделяют падение античной культуры от расцвета новой, принято называть Средними веками. Но для большинства европейских народов эти Средние века—не что иное, как их древность, потому что в древней истории народов Средиземного моря они не участвовали.

Комиссия по исследованию и использованию опыта мировой и гражданской войн (Военно-Историческая) выпускает свой первый Сборник по гражданской войне.

Заключенные в нем работы носят характер материалов к истории гражданской войны, а не законченных работ, охватывающих с исчерпывающей полнотой тот или иной период ее.

Несмотря на пять лет существования Красной армии, приходится констатировать, что история истекшего периода ее борьбы до сего времени не написана, хотя к осуществлению этой задачи комиссия неоднократно приступала.

Каждый мыслящий рабочий слышал, конечно, не раз выражение „исторический материализм“ и каждый при этом думал что-нибудь. Но что? Понимание этого выражения чрезвычайно затруднено тем, что в нем нагромождено сразу два иностранных слова. Существует, однако, еще другое выражение для обозначения того же самого понятия, а именно: выражение „материалистическое понимание истории“.

Это уже легче поддается пониманию, так как в нем имеется по крайней мере одно родное слово. Итак, мы знаем теперь: исторический материализм — это особое понимание истории, и объяснения требует лишь слово „материалистическое“. Оно образовалось, естественно, из знакомого нам слова „материя“, однозначащего со словом „вещество“. Что же общего у понимания истории с материей, веществом? В какой связи оно может находиться с материей?

Книжка эта никоим образом не претендует на оригинальность. Значительная часть ее является просто сводкой того, что уже было и раньше напечатано в различных трудах, имеющих отношение к истории нашего края. Лишь по некоторым вопросам, не нашедшим себе отражения в краевой литературе, автор пользовался первоисточниками.

Приходилось прибегать к ним и в тех случаях, когда тот или другой вопрос, благодаря публикации новых документов получал иное, отличное от традиционного, освещение. Что касается построения и изложения, то нужно иметь ввиду, что предлагаемый труд является дословной перепечаткой лекций по истории края, читанных автором в местном университете. Этим, а не намеренным замалчиванием, между прочим, объясняется почти полное отсутствие ссылок на источники.

Главные общественно-литературные направления, охарактеризованные выше, свидетельствуют о том, что русская литература в 40-х и 50-х годах оставалась по преимуществу дворянской. До декабрьских событий дворянство было единственным классом, который мог руководить политической и умственной жизнью народа. Мы уже видели, что после 1825 г. правительство приняло энергичные меры для того, чтобы парализовать умственную жизнь общества.

С другой стороны, возникла официальная идеология, консервативное общественно-литературное направление, в котором правительственная система нашла свое философское и литературное выражение. Разгром декабристов пробил глубокую брешь в дворянском классе. Лучшие элементы сословия были выброшены за борт, сосланы или запуганы.

Знаменитому эраниузскому архитектору пришла на ум счастливая мысль написать книгу о русском искусстве, именно — об архитектуре, иконописи и орнаментике. Немногих материалов, какими мог по этому предмету располагать Віолле-ле-Дюкъ, оказалось совершенно достаточно, чтобы усмотреть в них сущность и стиль русского искусства, его происхождение, составные элементы и высшую точку его развития, сверх того, прозреть в его будущность и начертать самые пути, по коим оно должно шествовать.

Книга имела невероятный успех и во Франции, и у нас. Как все выходящее из ряду вон, производила и не перестает еще производить она самые противоположные действия. Ее превозносят и порицают, ставят на пьедестал, как откровение истины, и топчут в грязь, как легкомысленный панелет, ее встречают с симпатиями и сарказмами, но ней учатся, и над нею издеваются и смеются.