SCI Библиотека

В настоящее время демографическая ситуация в России кризисная и характеризуется крайне низкой рождаемостью, высокой смертностью, старением населения и уменьшением числа граждан трудоспособного возраста. Одной из главных стратегий выхода из демографического кризиса является повышение рождаемости. Для реализации этой стратегии требуется целый комплекс мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского характера. Вспомогательные репродуктивные технологии (ВРТ) являются эффективными методами лечения бесплодия и не только решают проблему конкретной семьи, но и могут помочь в решения демографических проблем. Конечно, роль ВРТ в большей степени определяется их социальной значимостью т. к. доля родов после преодоления бесплодия с помощью ВРТ в общем числе родов в России составляет 2,9% (2022) и данные технологии не приводят к значительному росту рождаемости, но эта доля постоянно увеличивается (в 2000 г. она составляла 0,07%) и в условиях все большего распространения поздних браков и постарения рождаемости эта технология в будущем может оказаться все более востребованной и способствовать повышению рождаемости. Автор делает вывод, что наряду с другими мерами, ВРТ могут быть включены в число социально-политических мер реагирования на демографический кризис.

Статья посвящена концепции социологии власти профессора Захарова Николая Александровича (1883–1937) изложенной им в исследовании “Система русской государственной власти” (1912). Н. А. Захаров отстаивал за государством право самобытности, непохожести, оригинальности. В его глазах именно индивидуальные особенности государства порождают политическую независимость и жизненную силу этих государств. Из этого положения, для него вытекала необходимость изучать государственный строй государств в связи с историей. Особенности формирования русской системы власти он видел во влиянии византийской идеи власти императора, идеи религиозного автократизма и в частноправовом характере власти великих князей из рода Рюриковичей, смотревших на свои владения, как на свою неотчуждаемую вотчину, переходящую по наследству в их роде. Влияние западнических идей сменилось государственными реформами 1905–1906 годов, которые Н. А. Захаров воспринимал одновременно и выправлением некоторых перегибов абсолютизма, и установлением порядка, который восстанавливал традиционные начала русской власти.

Статья посвящена историческим истокам русофобии в Европе, которая начала формироваться в XV веке. В статье рассматривается сложность процессов зарождения русофобских настроений, выявляются их корни в долгосрочных исторических контактах между Русью и Западной Европой, изменениям в политической и религиозной сферах. Выявляется специфика русофобии, которая формировалась в разных западных странах. После монгольского нашествия и периода ордынского ига Русь утрачивала свои связи с Западной Европой, что при “переоткрытии” России способствовало формированию негативных стереотипов о русских. Кроме того, акцентируется внимание на последствиях политических событий, таких как Кревская уния и взаимоотношения между Москвой и Литвой (а позже и Польшей), которые углубили пропасть между Россией и Западной Европой. Сложная династическая и религиозная политика Литвы и Польши привела к дополнительным конфликтам с Россией, что формировало взгляды западных авторов на Россию сквозь призму экзистенциального русско-польского противостояния. С приходом европейских путешественников в Россию начали возникать негативные мифы о русских, такие как грубость, пьянство и “рабская природа” народа. Эти мифы часто основывались на поверхностном восприятии чужестранцами русской культуры и обычаев.

Настоящая статья посвящена осмыслению особенностей манипулятивного воздействия на современную молодежь со стороны различных субъектов общественной жизнедеятельности, апробирующих на ней самый разнообразный спектр политических, социально-психологических и социальных технологий. Различные субъекты социального манипулирования (отдельные личности, их группы в виде антисистем, олигархические структуры, политические партии и движения, а также общественные объединения и НКО, тоталитарные религиозные секты и деструктивные культы, спецслужбы иностранных государств и международные организации) на протяжении веков воспринимали молодежь как средство-ресурс для достижения своих корыстных политических целей.

Результатом такого рода манипулятивного воздействия явились различного рода “молодежные бунты”, “молодежные”, “сексуальные”, “субкультурные”, “контркультурные”, “бархатные”, “цветные” революции и государственные перевороты.

Для успешного запуска механизма социального манипулирования молодежью манипуляторами первоначального создавался своеобразный “культ молодежи” (“духовная педократия” — в терминологии С. Н. Сыромятникова и С. Н. Булгакова). Затем, они прививали молодежи протестный стиль поведения, используя данную технологию для направления энергии молодых людей против систем традиционных духовно-нравственных ценностей, традиционных религиозных, социальных, политических систем, традиционных институтов социализации и отношений, тем самым нанося непоправимый вред процессу духовного и социального развития молодых людей.

В монографии проблемы алкоголизма освещаются с различных позиций: клинических, социально-психологических и биологических. Основываясь на большом литературном материале и результатах собственных эпидемиологических, клинико-лабораторных и экспериментальных исследований, автор анализирует наиболее актуальные и дискуссионные вопросы этиологии, патогенеза, клиники, лечения и профилактики алкоголизма. Наряду с теоретическими разделами, в книге содержится значительное количество терапевтических рекомендаций, представляющих интерес для практических врачей.

Монография рассчитана на врачей психиатров, а также на врачей других специальностей, физиологов, биохимиков, социологов, психологов и представителей иных дисциплин, интересующихся проблемами алкоголизма.

Профессор Макгиллского университета М. Бунге знаком советскому читателю как автор монографии «Причинность», выпущенной Издательством иностранной литературы в 1962 г. Новая книга М. Бунге посвящена мало разработанному вопросу о роли интуиции в процессе научного познания. Давая позитивное его изложение, автор критикует идеалистическую интерпретацию понятия «интуиция». Разоблачая антинаучные установки Дильтея, Бергсона, Гуссерля и других интуитивистов, Бунге показывает обскурантистский характер и полную бесплодность их учения об интуиции, которое, по остроумному его выражению, «не привело даже к плодотворным ошибкам».

В книге дан критический анализ интуиционистского направления в современной математике и его отношения к философскому интуитивизму.

Бунге излагает собственное понимание места и роли различных видов интуиции в процессе познания. В анализе сущности интуиции и ее роли в науке позиция автора по ряду вопросов является спорной.

Издание рассчитано на специалистов по философии, а также широкие круги интеллигенции.

Гипноз и явления, вызываемые внушением, всегда были предметом внимания как представителей науки, так и широких масс населения. Вокруг «загадочных», «непонятных» явлений, связанных с гипнозом, на протяжении полутораста лет шла борьба противоположных научных взглядов, создавшая, с одной стороны, восторженных приверженцев этого метода, а с другой — непримиримых скептиков.

Лженаучные идеалистические теории, главным образом иностранных ученых, обилие издававшейся в дореволюционный период популярной литературы, рассчитанной не столько на научную любознательность читателя, сколько на интерес его к «загадочному» и «таинственному», а также выступления (сеансы) эстрадных гипнотизеров, ничего общего с наукой не имевших, создали извращенное представление о сложных явлениях гипноза.

Проблема развития психики является одной из центральных в советской психологии. Ее значение определяется тем, что учение о развитии психики составляет теоретическую основу решения не только важнейших вопросов психологии, но и педагогики. Особенно вырастает значение этой проблемы в настоящее время, когда вопросы психического развития, формирования личности становятся особенно актуальными.

Многогранность и сложность этой проблемы требует, чтобы ее разработка велась во многих направлениях, в различных планах и различными методами. Публикуемые в этой книге экспериментальные и теоретические работы выражают лишь одна из попыток подойти к ее решению. Поэтому настоящая книга не претендует на то, чтобы дать обзор или обобщение советских и зарубежных психологических работ по проблеме развития психики; сказанное особенно относится к многочисленным работам, посвященным психическому развитию ребенка.

Кино является одним из наиболее развитых видов современного японского национального искусства. Особенно значительных успехов японское кино добилось за послевоенные годы, когда японскими кинорежиссерами был создан ряд высокохудожественных произведений, получивших известность далеко за пределами Японии. Но эти успехи пришли не сразу — условия для их появления созревали постепенно, по мере идейно-эстетического и художественного роста японского кино, испытавшего на себе влияние тех социально-политических изменений, которые претерпело японское общество за последние несколько десятилетий.

Желая познакомить советскую общественность с историей развития японской кинематографии с момента ее зарождения до наших дней и помочь ей лучше понять идейно-эстетические и художественные особенности японского кино как искусства, издательство «Прогресс» и предприняло издание книги Акира Ивасаки «История японского кино». Акира Ивасаки — крупнейший современный японский кинокритик-марксист, автор большого числа работ по проблемам истории и теории мирового и японского кино.

Настоящая книга возникла как попытка обобщения итогов не только ряда теоретических и экспериментальных исследований. Она является также результатом долгих и порой очень страстных споров.

Обстоятельства сложились так, что автору пришлось на протяжении нескольких лет участвовать в дискуссиях по поводу разных сторон теории «бессознательного», в которых противопоставлялись психоаналитические, психосоматические и феноменалистические подходы к этой теории, с одной стороны, и диалектико-материалистическое понимание проблемы неосознаваемых форм психики и высшей нервной деятельности — с другой. У нас интерес к подобным противопоставлениям заметно возрос после специального совещания при Президиуме Академии медицинских наук СССР, посвященного вопросам критики фрейдизма (1958).

За рубежом же присутствие советских делегатов на научных конгрессах, на которых затрагивались вопросы теории сознания, теория функциональной организации мозга, вопросы клинических расстройств психики и т. п., нередко приводило к обсуждению (иногда даже «сверхпрограммному») темы «бессознательного» как области, в которой особенно резко проявляется различие исходных методологий и стилей подхода к коренным вопросам учения о мозге.