Научный архив: статьи

История взаимоотношений России и Болгарии насчитывает более тысячелетия, но главным их событием в обеих странах воспринимается Русско-турецкая война 1877-1878 гг., обеспечившая Болгарии свободу. Однако это же сделало память о данной войне заложницей двусторонних межгосударственных отношений. В периоды дружбы - в начале ХХ в., в эпоху социализма - к событиям 1877-1878 гг. регулярно апеллировали, подчеркивали их значимость. В годы Первой мировой войны в Болгарии зазвучали призывы к уничтожению памяти о той Русско-турецкой войне. Вновь такие призывы стали частью общественного дискурса в современной Болгарии. После вступления страны в НАТО и ЕС наблюдается тенденция к размыванию роли России в освобождении Болгарии. Особенно отчетливо она проявлялась при политическом доминировании партии «Граждане за европейское развитие Болгарии» (ГЕРБ) и достигла пика при правительстве с участием новой партии «Продолжаем перемены» (ПП). Политический противник этих сил, президент Р. Радев, позиционирующий себя как лидер всех болгар, в данной ситуации выступил как защитник исторической правды.

Автор рассматривает формирование коллективной памяти о Первоймировой войне в Великобритании и ее современные проекции в общественно-политической жизни Соединенного Королевства. Новые «места памяти» и практики коммеморации появились в результате беспрецедентной коллективной травмы 1914-1918 гг. В военных испытаниях Первой мировой войны родилось новое объединяющее британцев чувство, ставшее позднее важной частью их идентичности. Современные процессыи вызовы актуализировали столкновение разных моделей коллективной памяти, за которым стоят глубинные ценностные и культурные противоречия.

В статье на основе широкого круга источников охарактеризованы создание мемориального комплекса на Мамаевом кургане в городе-герое Сталинграде / Волгограде и связанные с этим публичные и непубличные дискуссии. Сделана попытка осмыслить данный процесс через призму общей динамики становления исторической памяти о Великой Отечественной войне и развития советского монументального искусства в 1940-1960-х годах. Используя метод акторно-сетевого анализа, автор статьи пытается реконструировать цели, мотивы и действия основного круга заинтересованных сторон (акторов), участвовавших в создании мемориального комплекса «Героям Сталинградской битвы»: высшего государственно-партийного руководства СССР, муниципальных властей, жителей города-героя, представителей творческого сообщества (архитекторов, скульпторов, писателей, художников), а также ветеранов - участников битвы на Волге. На основе материалов исследования делается вывод о том, что все эти «конструкторы исторической памяти» внесли свой вклад в создание уникального памятника-ансамбля на Мамаевом кургане, открытого в 1967 г., руководствуясь не только коммеморативными, но и политико-идеологическими, финансовыми, карьерными, статусными, морально-этическими и эстетическими мотивами. Необходимость возведения крупного мемориала в условиях хрущевской кампании по борьбе с излишествами в архитектуре и критика со стороны отдельных представителей общественности потребовала от авторов проекта во главе со скульптором Е.В. Вучетичем его трансформации и адаптации к новым реалиям, а также актуализировала процесс формирования концепта «ленинского плана монументальной пропаганды».

Утверждавшееся в европейской культуре с середины ХVII века научное естествознание начало транслировать образцы научного познания и в область изучения реальности социальной. До ХIХ века единственной мыслительной формой отображения этой реальности была «первоначальная история», как ее определил Гегель, т. е. традиция историографии, шедшая от Геродота. Ориентированное на область научной рациональности оформление эта традиция получила у немецкого историка XIX века Леопольда фон Ранке: показать, «как было на самом деле» (wie es eigentlich gewesen). Ее социальная функция - формирование национальной исторической памяти. Но методологическая рефлексия на рубеже ХIХ и ХХ веков обнаружила, как ей представлялось, два радикальных отличия «первоначальной истории» и других «наук о культуре» от естествознания. В этом плане акцентировались категории «ценности» и «понимание». Наличием данных категорий в основаниях какой-либо науки обусловлена спецификация ее в качестве гуманитарной. Первые попытки переноса определенных аспектов дисциплинарных матриц естествознания в сферу обществознания связаны с именами Канта и Маркса. Обе попытки оказались неудачными. Но, в отличие от кантовской, «материалистическое понимание истории» нашло своих сторонников и продолжателей. Основная его погрешность - неправомерный непосредственный перенос смыслового содержания категории «материя», как оно сложилось в естествознании (отношения вещей), на отношения между наделенными сознанием людьми. Адресатом социальных наук являются культурные формы, существование которых обладает объективным статусом существования, но относительно индивидуального сознания действующих людей. Это, к примеру, социальные институты. Гуманитарные науки имеют дело со смыслами, существование которых обусловлено системами социальных коммуникаций.

   Современная литературная критика рассматривается в статье как часть культурного нарратива, способного конструировать и структурировать историческую память, творить мифы. Автор обнаруживает «сюжет» сменяющих друг друга форм мифологизации и демифологизации прошлого в критике. В 1990-е гг. в условиях обвала журнальных тиражей актуальным стало ностальгическое припоминание (пост)оттепели, миф о которой как о «золотом веке» выполнял для литературной критики терапевтическую функцию. Формами ностальгии становятся воспоминания о времени молодости, возвращение в прошлое, взгляд на него с позиции «из вне», тоска по былым ценностям. 1990-е гг. воспринимались как время кризиса, катастрофы. Спустя два десятилетия критика демонстрирует разворот от ностальгии к демифологизации и разрушению мифа о «золотом веке» (пост)оттепели. Опыт мифологизации оценивается критикой 2020-х гг. как опасный путь осмысления действительности. В то же время вычленяется тенденция строительства нового мифа: 1990-е начинают в воспоминаниях критиков превращаться в образ по-настоящему свободного «золотого времени». Создавая и разрушая мифы, критика пытается осмыслить современную социокультурную ситуацию и свой статус. Обращение к прошлому помогает обнаружить структуру, порядок, закономерности, позволяющие ей понять настоящее.

В статье анализируется комплекс памятников ученым и изобретателям, установленных в Ленинграде и современном Санкт-Петербурге, и их влияние на конструирование массовых исторических представлений о прошлом. В результате анализа справочной и исследовательской литературы был определен круг исследуемых памятников и на основании указанной выборки сделаны выводы о том, в какие периоды истории советского Ленинграда и современного Санкт-Петербурга новые монументы деятелям науки появлялись на улицах города. Определены те сферы научного знания, представителей которых чаще всего увековечивали в камне и бронзе. Рассмотрены отдельные сюжеты установки памятников с целью определения как самого механизма разработки проектов памятников, так и осуществления конкурсных процедур. Отдельное внимание уделено инициаторам и поводам к установке того или иного памятника. Сделан вывод, что чаще всего инициатором установки памятника являются органы государственной власти. Реже инициатором выступает научное сообщество или какой-либо влиятельный ученый (как в случае с установкой комплекса памятников рядом со зданием Ленинградского отделения Института физиологии АН СССР). Еще более редким случаем является идея установки памятника известному ученому, исходящая со стороны бизнес-сообщества. В современном Санкт-Петербурге к числу монументов, установленных по инициативе меценатов, можно отнести памятник К. Э. Циолковскому. Автор приходит к выводу, что доминирование представителей точных и естественных наук по отношению к гуманитариям объясняется как прикладным характером работы первых, так и восприятием ученых, чья деятельность связана с гуманитарной сферой знаний, как части общего пантеона героев отечественной культуры. Возможным объяснением почти полного игнорирования историков, филологов, философов в монументальной скульптуре является их вытеснение писателями и поэтами, памятники которым устанавливались и в советском Ленинграде, и в современном Санкт-Петербурге в большом количестве.

В основе статьи - материалы, собиравшиеся автором на протяжении многих лет в 28 больших и малых городах 14 штатов США и в столичном округе Колумбия. Ее цель - показать, как историческая (иначе - культурная или социальная) память о Гражданской войне (войне Севера и Юга) 1861-1865 гг. и связанной с ней отмене рабства проявляет себя как фактор антирасистского движения, новая волна которого охватила страну в последние годы. Обращается внимание на трансформации памяти о Гражданской войне, вызванные меняющимися представлениями об истории, сущности и социокультурных границах американской нации. Суть этих изменений - в утверждении взгляда на американскую нацию как на включающую в себя и белых, и черных ее представителей на равных основаниях. За этим стоит и изменение восприятия Гражданской войны как ключевого момента в становлении американской нации: если ранее война Севера и Юга виделась войной между белыми северянами и белыми южанами, то теперь все чаще подчеркивается активная роль в ней черных американцев. В то же время различия в исторической памяти о Гражданской войне и отмене рабства, сохраняющиеся на Севере и Юге страны, позволяют обосновать положение о том, что социокультурное деление американского общества на северян и южан не исчезло по сей день. Также в статье подчеркивается, что не просто расовая дихотомия, но расовое неравенство было заложено в саму основу американской нации в период ее формирования. Этот факт заставляет задаться вопросом, искореним ли в принципе в США так называемый системный (иначе - структурный, институциональный или социальный) расизм, несмотря на очевидное изменение к лучшему положения черного сообщества в период после победы Движения за гражданские права черных 1954-1968 гг.

Институт истории НАН Беларуси является первой головной организацией-исполнителем государственной программы научных исследований «Общество и гуманитарная безопасность белорусского государства» на 2021-2025 гг. (научный руководитель - академик НАН Беларуси, доктор исторических наук, профессор А.А. Коваленя) подпрограммы «История» (научный руководитель от НАН Беларуси - кандидат исторических наук, доцент В.Л. Лакиза). В подпрограмме «История» приоритетные для изучения направления охватывают все исторические периоды от древности до современности. Фундаментальные и практически ориентированные исследования проводятся в рамках 8 комплексных заданий, которые включают десятки самостоятельных НИР. В их выполнении участвуют 24 организации Беларуси (научно-исследовательские институты, вузы, музеи), около 400 исполнителей. Ученые Института истории в составе 7 отдельных комплексных заданий подпрограммы выполняют 7 самостоятельных НИР - по археологии, истории Беларуси, археографии, антропологии, военной истории, истории науки, всеобщей истории, международным отношениям и геополитике. Большое внимание уделяется научно-исследовательской работе, направленной не только на фундаментальное (теоретическое) изучение, а также на сохранение, популяризацию историко-культурного наследия и практическое использование результатов исследований, что было особенно актуально в Год исторической памяти, которым в Республике Беларусь был провозглашен 2022 г. Многие разработки ученых-гуманитариев имеют инновационный характер, активно используются в социальной сфере, образовании, культуре, туризме.

Настоящая статья посвящена проблеме фальсификации истории Великой Отечественной войны, ее причин и предпосылок в современном общественно-политическом дискурсе западных стран и способам решения данной проблемы. Автор статьи констатирует, что фальсификации истории, в силу своей идеологической направленности, оказывают разрушительное действие на сознание и идентичность населения, в первую очередь молодежи. Одним из примеров подобных фальсификаций автор считает тенденцию последних десятилетий, выраженную в умалении роли Красной Армии в победе над нацизмом и умолчании о подвиге ее бойцов. В статье уделяется внимание истории внешней политики 1930-х гг. и международным договорам, которые подписывали многие государства Европы до заключения советско-германского пакта о ненападении 1939 г. Акцентируется внимание на создании мифа о ключевой роли СССР в развязывании Второй мировой войны современными лидерами Польши и стран Балтии, что, по мнению автора, является прямой угрозой пересмотра итогов войны, в том числе в массовом сознании граждан Союзного государства Беларуси и России, стран СНГ. В этой связи автор предлагает сконцентрировать внимание научного и преподавательского сообщества на необходимости пропагандировать лучшие качества и достижения советского народа, героически сражавшегося в годы Великой Отечественной войны как на фронтах, так и на оккупированных территориях. Особую роль, по мнению автора, в выполнении этой задачи должен играть школьный и университетский курсы истории, качественно подготовленные учебники и учебные пособия, в которых следует верно расставить акценты - как фактологические, так и моральные.

Народ Беларуси имеет право гордиться своей тысячелетней историей, многообразным историко-культурным и археологическим наследием, которое показывает глубину корней белорусской государственности. Каждый археологический артефакт, памятник (объект) археологии или архитектуры - это важные элементы истории белорусской государственности, которые иллюстрируют прошлое и позволяют на практике осознать, насколько уникальна материальная и духовная культура наших предков. История страны и археологическое наследие являются неисчерпаемым источником для воспитания патриотизма - основы успешного развития любого современного государства, реализации научных, научно-образовательных и туристических программ, укрепления международного имиджа государства. На современном этапе историко-культурное и археологическое наследие занимает значимое место в структуре национальных интересов Республики Беларусь и играет важную роль в сохранении исторической памяти.

В статье рассматривается отражение коллективной исторической памяти в рунической письменности. В V-VII вв. рунические надписи на каменных стелах начинают упоминать общественно-значимые события (смерть вождя, публичное жертвоприношение), тем самым закрепляя коллективную историческую память о них. Тексты, однако, содержат лишь «ключи», актуализирующие память, прежде всего личное имя. Возникшая меморативная функция меняет отношение к руническим памятникам: они воспринимаются как общественная ценность, которая охраняется проклятиями тому, кто причинит вред памятнику. Вырабатывается мемориальная формула, которая открывается «ключом» к исторической памяти: именем меморизируемого. Кардинальные изменения в развитии скандинавских обществ в IX-XI вв. затронули и руническую письменность. Преобразуется мемориальная формула: она открывается именем заказчика памятника, далее следует констатация установки памятника, имя умершего и указание на степень его родства с заказчиком. Перенос акцента на заказчиков памятника свидетельствует о важности сохранения информации об их родственной связи с умершим, вероятно, для подтверждения прав заказчиков - наследников умершего - на его наследство. Прославление умершего и «обнародование» его родственных связей, однако, не являлись общественно-значимыми событиями. Память о судьбах конкретных людей поддерживалась прежде всего в их семье и роде. Меморативная функция рунических памятников Х-XI вв. сужается, в них фиксировалась не коллективная, а родовая память. В дальнейшем руническое письмо окончательно утрачивает меморативную функцию, оно становится средством повседневной коммуникации между индивидами.

Гражданская война вызвала распад многих военных коллекций, которые формировались десятилетиями. Среди них - фундаментальная библиотека Санкт-Петербургского военно-топографического училища (ВТУ). В настоящем исследовании впервые рассмотрена ее история, в том числе сибирские эпизоды, связанные с эвакуацией учебного заведения в Омск и Новониколаевск. Автор раскрывает причины этого перемещения и выявляет все книги из данной библиотеки в фондах «Дома офицеров Новосибирского гарнизона» Министерства обороны РФ; анализирует их тематику и дарственные надписи, сделанные бывшим начальником училища генералом Н.Д. Артамоновым и выпускником А.А. Носковым.