Статьи

В статье рассматривается ойратский перевод одной из популярных сутр тибето-монгольского буддизма - «Сутры о восьми светоносных неба и земли», более известной под кратким названием «Найман гэ-гээн», которая была переведена в середине XVII в. создателем ойратской письменности Зая-пандитой Намкай Джамцо (1599-1662). В рамках сравнительно-сопоставительного исследования для характеристики специфических черт переводческой техники Зая-пандиты автор статьи также привлекает тексты тибетской и монгольской версий сутры. Анализ ойратского перевода «Сутры о восьми светоносных» показывает, что Зая-пандита активно использовал метод калькирования для передачи тибетских имен собственных и терминов, который в данном случае не только относится к техническим аспектам переводческого процесса, но и создает акцент на культурных связях между буддийской традицией Тибета и монгольских народов. Кроме того, использование Зая-пандитой методики дословного перевода позволило восстановить некоторые имена, отсутствующие в известной нам тибетской версии сутры, на материале ойратского текста. Стремясь отразить как звучание оригинала, так и его смысл, переводчик иногда прибегал к транскрибированию или транслитерации тибетских слов, а также комбинированию их с буквальным переводом, если соответствия в языке перевода имелись лишь частично. Несмотря на явное следование тибетскому тексту, в некоторых случаях Зая-пандита оставлял устоявшиеся термины санскритского, согдийского и уйгурского происхождения, не заменяя их кальками или заимствованиями из тибетского языка. Сравнение с монгольской версией сутры показывает, что, создавая свои переводы, Зая-пандита стремился к формированию самостоятельной терминологии, отличной от монгольской, тем самым укрепляя свою культурную и языковую идентичность в контексте буддийского текстотворчества. В заключении статьи приведены два списка имен восьми великих бодхисаттв, которые могут быть полезны в дальнейшей работе по систематизации буддийской терминологии на русском языке, что в конечном итоге будет способствовать более глубокому пониманию буддийской традиции и ее разнообразия.

В данной статье рассматривается проблематика авторства рукописей трех песен Багацохуровского цикла эпоса «Джангар», записанных на ойратском «ясном письме» и хранящихся в Научном архиве Русского географического общества и библиотеке Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета, на материале контекстов с цветонаименованиями, являющимися постоянными эпитетами и извлеченными из указанных эпических песен. Изучение ранних записей образцов калмыцкого фольклора в оригинале с позиции текстологии и источниковедения, а также сличение транслитерации с переложением на современный язык представляются одной из важных задач для современного джангароведения. Рукопись Calm C 17 из библиотеки Восточного факультета СПбГУ, в которой зафиксированы «Песня о Хара Кинясе» и «Песня о Шара Мангасе», была записана в 1856 г. в имении нойонов Тюменей во время научной командировки К. Ф. Голстунского. Третья песня данного цикла, «Песня о Замбал-хане», представлена в двух списках в фонде Научного архива Русского географического общества, которые озаглавлены как «Песни и сказки калмыцкого народа Астраханской губернии Багацохуровского улуса» (1853) и «Тексты калмыцкие, присланные от правителя Багацохуровского улуса, аймачного зайсанга Церен-Раши Онкорова» (1854). Поскольку перечисленные рукописи имеют разный формат, объем и хранятся в разных местах, в настоящей статье поставлен вопрос о том, имеют ли они одного или нескольких авторов-сказителей. В качестве маркера авторства текста для исследования были выбраны колоронимы, на материале которых был произведен расчет частотности употребления в трех песнях, показавший, что самый высокий процент употребления цветонаименований (2,68%) имеет «Песня о Замбал-хане», за ней следуют «Песня о Хара Кинясе» (1,95%) и «Песня о Шара Мангасе» (1,89%). Анализ степени пересечения цветовых эпитетов демонстрирует близость «Песни о Замбал-хане» и «Песни о Хара Кинясе», которые зафиксированы в разных рукописях и имеют разные места хранения. Рассмотрев примеры отдельных эпических формул, в составе которых имеются колоронимы, как показателей стиля сказителя, авторы приходят к предварительному выводу, что все три текста имеют разных «авторов»-сказителей, при этом «Песня о Замбал-хане» и «Песня о Хара Кинясе» более близки друг другу.