Научный архив: статьи

В современном мире массовый характер приобретают практики фальсификации событий прошлого и настоящего, обусловленные стремлением обосновать этим собственные политические, идеологические, мировоззренческие и экономические интересы. В данной статье проводится теоретический анализ социально-онтологической детерминации и гносеолого-методологических средств осуществления фальсификационных интерпретаций исторического процесса. Новизна предлагаемого авторами исследовательского подхода состоит в интегративном характере применяемой методологии, позволяющей выяснять взаимосвязь между социально-политическими причинами, порождающими осознанное искажение истории, и выбором познавательных методов и средств осуществления данной фальсификации. В результате проведенного исследования получены следующие результаты: 1) онтологическим основанием фальсификации истории является стремление определенных политических сил сформировать в общественном сознании политически, идеологически или экономически детерминированную форму восприятия прошлого, искажающую реальную картину происшедшего; 2) важнейшими гносеолого-методологическими средствами фальсификации истории являются: деформация гносеологической стратегии исследовательского поиска, состоящая в замене научного понимания истины как цели познавательного процесса на многообразные формы субъективно обоснованных вероятностных интерпретаций; неадекватное восприятие значимости определенных событий или роли деятельности исторических персонажей; подмена обосновывающих положений исторического объяснения, занимающих более высокое место в доказательной иерархии, на положения с меньшей доказательной силой; 3) предлагается классификация форм объяснения истории в зависимости от их доказательной силы в процедуре исторического объяснения (исторический закон, социологический закон, закон социально-исторической психологии, положения о конкретных условиях реализации этих законов).

Авторы подвергают критической оценке представления и взгляды отечественных и зарубежных неокриминологов на такие основополагающие понятия и категории в уголовном праве и криминологии, как преступление и преступность, понятие и цели наказания, а также и на общественную опасность. Хотя сами постмодернисты все же признают наличие некоторых онтологических реалий в процессе социального конструирования преступления и преступности, они не придают им должного значения, а чаще всего просто обходят стороной, абстрагируются от них. Однако общественная опасность преступления не является плодом исключительно законодательного конструирования, а представляет собой реальный феномен: это объективное свойство преступлений влечь за собой, порождать негативные изменения в социальной действительности, приводить к нарушению установленных в социуме общественных отношений, причинять им вред. И вред существенный, угрожающий безопасности личности и общества. В теории и практике существует необходимость уточнения критериев, по которым эту опасность, ее характер и степень можно определить. Преступность патологична, так как, помимо нарушения норм УК, разрушает основы общества, морально и физически губит людей. В случае произвола или ошибки законодателя в круг преступного попадает то, что не имеет оснований для криминализации, т.е. не обладает существенной степенью общественной опасности. Уголовная политика не должна меняться в угоду политической целесообразности в ущерб социальным основаниям. Имеющаяся деформация уголовной политики, выражающаяся в недооценке личности преступника, в определенной степени связана с ослаблением внимания законодателей, теоретиков и практиков к категории общественной опасности личности преступника. В обществе могут возникать и возникают те или иные деформации, девиации, которые порождают общественно-опасные формы поведения. Авторы полагают, что все, что было наработано в рамках традиционных представлений о преступлении и преступности, личности преступника, предупреждении преступности в отечественной российской кри

На примере образования Солнечной системы показывается, что она развивается от хаоса, обусловленного взрывом Сверхновой, к упорядоченной, детерминированной структуре или от хаоса к порядку. Поскольку подобных структур в нашей метагалактике миллиарды, то делается вывод, что во Вселенной распространены процессы упорядочения, что противоречит принятому в литературе определению энтропии, согласно которому возрастание энтропии происходит в направлении увеличения беспорядка. Это
объясняется тем, что в космических процессах, наряду с тепловой, существенное место
занимает другие формы энергии, такие как гравитационная, электромагнитная или химическая, которым может быть поставлена в соответствие полная энтропия, не являющаяся мерой беспорядка и хаоса в термодинамической системе. Иначе говоря, возрастание полной энтропии в космических процессах не связано с ростом беспорядка и более вероятные состояния являются, наоборот, более упорядоченными.