Научный архив: статьи

В настоящей статье анализируется меморандум «Наша текущая и будущая военная политика в России» от 13 ноября 1918 г. как фактор политики интервенции Великобритании в России в ноябре - декабре 1918 г. Его автором был начальник Имперского Генерального штаба, генерал Генри Вильсон - одна из влиятельных фигур в высшем руководстве Соединенного Королевства. В меморандуме содержалась его точка зрения на прошлое, настоящее и будущее британской политики интервенции в России. Этот документ ввиду его значимости и информативности является объектом исследования, предметом - его содержание как фактора британского вмешательства во внутрироссийские дела в ноябре - декабре 1918 г. Автор статьи ставит целью раскрыть влияние меморандума главы Имперского Генерального штаба на политику интервенции Великобритании в России в этот период. В работе применялись ретроспективный, системный и нарративный методы. Благодаря им показан процесс развития британской политики в ноябре - декабре 1918 г.; представлена взаимосвязь между содержанием документа и военно-политической обстановкой, а также их взаимовлияние; достаточно подробно отражены содержание и характер меморандума, акцентируясь на важнейшие для темы работы аспекты. Привлечение этого документа к исследованию британской политики интервенции позволяет его расширить и углубить, поскольку демонстрирует сложный процесс формирования этой политики в деталях, что придает работе научную новизну. Основным выводом проведенного исследования является то, что главными проблемами Великобритании относительно вмешательства во внутренние российские дела после Компьенского перемирия являлись предотвращение потенциального влияния Германии в России и сдерживание большевизма. Г. Вильсон предложил в качестве модернизованной формы британской политики интервенции оказать помощь новообразованным государствам на территории бывшей Российской империи и российским антибольшевистским силам для решения этих двух проблем. Содержание меморандума главы Имперского Генерального штаба сильно повлияло на решение Военного Кабинета Соединенного Королевства продолжить и усилить политику интервенции в ноябре - декабре 1918 г.

Проблема политического лидерства в условиях крупномасштабного и длительного вооружённого конфликта, каким являлась Гражданская война 1917-1922 гг. в России, имеет важный аспект персональных качеств военачальников. Актуальностью обладает также анализ особенностей лидерства повстанческих группировок в казачьих областях России. В статье поставлена цель - определить роль командующего «Армией возрождения России» М. А. Фостикова в казачьем повстанческом движении «бело-зелёных» на Верхней Кубани и в Сочинском округе летом - осенью 1920 г. Статья основана на использовании историко-биографического метода, конфликтологической парадигмы, историко-компаративного анализа. В работе исследованы дневники М. А. Фостикова, содержащие выписки из военно-оперативной документации, а также сводки Разведывательного управления Кавказского фронта и 9-й Кубанской армии РККА, органов ВЧК, публицистика и воспоминания представителей других сторон конфликта. В итоге исследования аргументированы выводы о консервативно-монархической ориентации М. А. Фостикова, его приверженности идеям «единой и неделимой» России, что вызвало его выбор централизованной и дисциплинированной организации повстанческой группировки, затруднило создание общего антибольшевистского движения на Кубани, в Карачае и Причерноморье. После вывоза остатков разгромленных отрядов в Крым М. А. Фостиков проявил лояльность П. Н. Врангелю и организаторские качества при эвакуации Русской армии в Константинополь. В годы Второй мировой войны М. А. Фостиков отказался сотрудничать с нацистской Германией, что отличало его от большинства военачальников казачьей эмиграции.

В последний год правления правительства Народного единства (1973 г.) в Чили развивался политический, экономический и социальный конфликт, который привел к поляризации и обострению отношений между различными классами чилийского общества. Эта поляризация была вызвана постоянным внешним и внутренним экономическим давлением на правительство, четко сформулированной стратегией политической оппозиции и части гражданского общества, выступавшей против политики «чилийского пути к социализму», и, наконец, внутриполитическим кризисом, с которым столкнулось Народное единство. Исследователям этого конфронтационного периода мало внимания уделялось тому аспекту, что и правительство, и оппозиция символически часто обращались к исторические событиям прошлого в целях собственной легитимации. В частности, и правительство, и оппозиция использовали историческую интерпретацию гражданской войны 1891 г. в качестве инструмента политической легитимации: правительство Народного единства для подтверждения своего политического проекта движения к социализму демократическими средствами, а оппозиция для демонстрации «политико-моральной некомпетентности» правительства, неспособного избежать гражданской войны.

В статье рассматриваются проблемы строительства укреплений на Перекопском перешейке в Крыму весной 1920 года накануне начала главных операций Вооруженных Сил Юга России против Красной армии в Северной Таврии на завершающем этапе Гражданской войны. Анализируются особенности организации военно-инженерной подготовки укрепленных позиций в условиях острого недостатка необходимых строительных материалов, специальной техники и подготовленных инженерных кадров. Дается характеристика степени устойчивости укреплений с точки зрения самих военнослужащих Вооруженных сил Юга России. В статье используются не вводившиеся ранее в широкий научный оборот исторические источники, отражающие специфику строительства укреплений, состав воинских частей, принимавших участие в подготовке обороны белого Крыма в 1920 году, степень их боевой готовности к ведению наступательных и оборонительных операций на южном фронте Гражданской войны, а также систему управления и отчетности, утвержденную Главнокомандующим Вооруженными силами Юга России генерал-лейтенантом П. Н. Врангелем в процессе создания оборонительных рубежей на Перекопе. Сделаны выводы о влиянии созданных укреплений на ход Перекопско-Чонгарской операции в ноябре 1920 года.

Введение. В статье раскрываются вопросы организации службы буддийского духовенства на Дону во второй половине XIX в., осуществленные в период реформы административно-территориального управления Калмыцким кочевьем. В этом смысле данная публикация является продолжением статьи, опубликованной в предыдущем году в третьем номере научного журнала «Монголоведение». Цель статьи ― показать общественно-полезную деятельность буддийского духовенства, введение его в административную систему управления области Войска Донского, роль в развитии образования, полном, окончательном переходе донских калмыков к оседлой жизни и хозяйствованию. Результаты. Крупная реформа поземельного устройства в Калмыцком кочевье и службы буддийского духовенства с изменением статуса его главного иерарха произошла в 1870-х гг. Буддийское духовенство в годы войны, социальных потрясений вместе со своим народом испытало их последствия.

В данной работе предпринимается попытка проанализировать эффективность работы Всесоюзного общества культурной связи с заграницей в процессе проведения и сопровождения советских командировок, совершаемых представителями западной интеллигенции в период с 1925 по 1929 гг. В статье рассматривается основной механизм оперативной деятельности общества, проводится систематизация административного аппарата организации, выделяются специфические особенности, свойственные как деятельности общества в целом, так и присущие отдельным его элементам, в частности. Рассматривается вопрос важности осуществления влияния на заграничную общественность при помощи представителей западной интеллигенции, испытывающей симпатии к Советскому Союзу. В качестве примера, в рамках которого исследуется эффективность деятельности ВОКСа, было использовано сравнение двух, протекавших единовременно, поездок американских журналистов в СССР в 1927 г. Теодора Драйзера и Дороти Томпсон.

Волнения 2011 г. в Сирии переросли в интернационализированную гражданскую войну высокой степени раздробленности и интенсивности. В противостояние в Сирии были вовлечены многочисленные местные силы, а также региональные и внерегиональные державы. Из всех этих игроков Турция, Россия и Иран играют ключевую роль в конфликте, определяющую его исход. Несмотря на то, что Россия с Ираном и Турция поддержали противоборствующие стороны в гражданской войне, им троим удалось успешно разграничить сферы своего влияния и установить modus vivendi, который позволил им сосуществовать в Сирии и совместно управлять конфликтом. Это трио существовало на равных, контролируя и уравновешивая действия друг друга в Сирийской Арабской Республике. С обострением кризиса на Украине возникла новая геополитическая реальность, которая повлияла и на военно-политическую ситуацию в Сирии и на соответствующий баланс между тремя ведущими внешними игроками. Ослабление влияния России привело к расширению присутствия Ирана, нарушая баланс сил и подталкивая Израиль к более решительному и активному вмешательству в конфликт. Наметившаяся конкуренция между Анкарой и Тегераном также может привести к эскалации. В статье исследуется сложное трехстороннее взаимодействие между Исламской Республикой Иран, Россией и Турцией в Сирии. Проанализированы расходящиеся и совпадающие интересы трех стран, а также их действия и политика в отношении Сирии. Рассмотрен вопрос о том, удалось ли трио преодолеть антагонистические устремления, и выявлены факторы, которые могут привести к эскалации конфликта.

В 2010-е годы усилилось и расширилось участие вооруженных акторов исламистского толка во внутренних конфликтах, однако до сих пор нет ясности в методах урегулирования таких конфликтов. Исследования показывают, что конфликты с участием вооруженных исламистов хуже поддаются урегулированию путем мирных переговоров, чем другие конфликты. Однако еще одним форматом решения, связанного с переговорами, являются перемирия, которые могут заключаться до, в ходе или после завершения переговорного процесса. В статье исследуются условия для достижения соглашений о перемирии с вооруженными исламистскими группировками в Сирии. Исследование проведено на основе расширенной авторской базы данных по локальным перемириям в Сирии путем кодификации данных и использования логистического регрессионного анализа для проверки трех основных гипотез. За период с 2011 по 2021 год в ходе гражданской войны в Сирии было заключено 141 локальное соглашение о перемирии в 190 локациях, что составило около половины всех соглашений с вооруженными исламистами в мире за этот период. Сделан вывод о том, что вооруженные исламисты более склонны к заключению соглашений о перемирии, которые отдают приоритет, во-первых, гуманитарным вопросам над военно-тактическими, а во-вторых, постепенному, а не срочному выполнению условий перемирий. Среди факторов, объясняющих, почему за большинством локальных соглашений о перемирии стоят гуманитарные стимулы, затяжные осады, усталость от военных действий и связанное с этим растущее давление на комбатантов со стороны населения. Постепенный, поэтапный характер реализации большинства таких перемирий может быть продиктован необходимостью подстраховаться за счет мер доверия. В то же время подтвержден намеченный в предыдущих исследованиях вывод о том, что роль третьих сторон не является значимым фактором в локальных перемириях с участием вооруженных исламистов.

Статья посвящена использованию наименования «гражданская война» в церковной среде в 1917–1920 гг. Летом 1917 г. Святейший Синод выпустил послание, в котором говорится о «внутренней братоубийственной войне», по мнению высшего органа церковной власти, начинавшейся в России. Открытие Поместного Собора и выборы на нем патриарха совпали по времени с кровавым военным противостоянием, выразившимся в боестолкновениях в Москве. Термином «гражданская война» в церковной прессе и в одном из выступлений на Соборе назывались события не общерусские, а местные. В церковной среде явления первых послереволюционных месяцев стали сравнивать со «смутным временем» начала XVII в. Термин «гражданская война» используется лишь в одном из трех известных на сегодняшний день дневников участников Поместного Собора. В посланиях и письмах патриарха и Поместного Собора говорится о «междоусобной брани», «народном волнении», «братоубийственной борьбе», «московской междоусобице», «междоусобной смуте» и даже о «домашней войне», при этом термин «гражданская война» практически не используется. Возможно, в начале указанного периода духовенство еще надеялось на то, что кровавая междоусобица в отдельных частях страны не перерастет в настоящую гражданскую войну, которая захватит почти всю территорию бывшей Российской империи. Автором высказывается предположение о намеренном использовании на Соборе, как, впрочем, и в посланиях патриарха, архаичной терминологии с большим количеством славянизмов. Отмечается, что события революции и гражданской войны наложили определенный отпечаток на язык церковных посланий, в которых появилась констатация «классовой борьбы», чего, по всей видимости, не было раньше.

В статье освещается проблема соперничества различных политических и военных деятелей за право возглавить войска в районе Царицына в период с конца весны до середины лета 1918 г. Основными источниками статьи стали опубликованные и неопубликованные воспоминания участников событий, делопроизводственные документы и телеграммы царицынских государственных органов и политических деятелей. С опорой как на известные, так и впервые вводимые в оборот источники автор анализирует противостояние членов местного военного органа, Штаба обороны Советов, и присланного из Москвы руководства Северо-Кавказского военного округа. До определенного периода противоборство не приводило к явному перевесу одной из сторон. Автор отмечает, что прибывший 6 июня 1918 г. в Царицын И. В. Сталин достаточно быстро начал предпринимать шаги к сосредоточению военного руководства в своих руках. Его основной опорой в этом процессе стали две силы: лидеры местной власти, в первую очередь С. К. Минин, и войска под командованием К. Е. Ворошилова, отошедшие к Царицыну с Донбасса. Особое внимание автор статьи заостряет на быстро наметившемся конфликте между двумя этими силами. Он привел к тому, что на многих руководящих постах в Царицыне оказались именно люди из окружения Ворошилова, их ключевые назначения прослеживаются в работе. И. В. Сталину удалось использовать баланс двух сил, местной власти и группы Ворошилова, для наступления на руководство Северо-Кавказского военного округа (СКВО), итогом которого явилось образование Военного совета СКВО, ставшего во главе решения всех военных вопросов округа. В Военный совет вошли И. В. Сталин, С. К. Минин и К. Е. Ворошилов. В рамках приведенных в статье фактов, автор рассматривает этот состав как отражение баланса ключевых политических сил, находившихся в Царицыне в этот период.

Статья посвящена судьбе Марии Александровны Мязговской, дочери адмирала Черноморского флота А. И. Мязговского, расстрелянного в годы Гражданской войны в г. Николаеве Херсонской губернии. В 1920 г. М. А. Мязговская вместе с матерью и братом смогли скрыться в Одессе, затем выехать в Константинополь и оттуда перебраться в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев. После Второй мировой войны она переехала в Северную Африку, в Тунис, где скончалась в 1989 г. в возрасте 95 лет.

Незадолго до смерти М. А. Мязговской с ней встречался доктор филологических наук, профессор РГГУ Михаил Николаевич Дарвин. Состоялось несколько встреч, во время которых она вспоминала о своих детских годах в России, об ужасах Гражданской войны и о жизни за границей. Несмотря на эмиграцию, дочь адмирала сохранила русскую речь и русскую культуру. Подводя итог своей жизни, она отмечала, что «всегда была страстной патриоткой, любила Россию». Одну из встреч М. Н. Дарвину удалось записать на видеокамеру. Именно эта беседа стала основополагающей при написании данной статьи.

Тематика взаимоотношений Церкви и государства советского периода в настоящее время продолжает оставаться весьма актуальной сферой научных исследований. Несмотря на многочисленные труды, многие особенности протекавших в то время процессов требуют более подробного рассмотрения и анализа. Одной из таких до конца не закрытых лакун является взаимодействие Патриарха Московского и всея Руси Тихона (Белавина) и советской власти с 1918 по 1922 гг. В статье представлено подробное рассмотрение посланий, резолюций и принимавшихся Его Святейшеством решений, находившихся в теснейшей взаимосвязи и взаимовлиявших как на действительность Церкви, так и на социально-государственную обстановку в нашем Отечестве, что дает представление об устойчивости религиозных институтов в условиях политических перемен. Основными источниками исследования послужили материалы из Центрального архива Федеральной службы безопасности Российской Федерации и Российского государственного исторического архива.