В статье представлен взгляд на корпоративную культуру как альтернативу научного подхода развития организации. Ее специфика в гостиничном бизнесе благодаря мировым гостиничным цепям приобрела не только свою безальтернативность, но и благодаря своим компонентам близость по своей сути к религии. Задача исследования в рассмотрении пути развития отеля не только через применение элементов корпоративной культуры, но и с помощью научного взгляда на управление персоналом гостиницы. Не умаляя достоинств корпоративной культуры в гостинице, которая несет радость своим сотрудникам от выполнения большой общей задачи, возможности расти и обмениваться опытом, пробуя свои силы в гостиницах сети в разных странах, надо отметить, что чем глубже погружение в состояние сопричастности компании, тем сложнее потом выходить из него и искать свои уникальные черты, чтобы двигаться дальше. Так постепенно мы подходим к ответу на вопрос, а есть ли что-то другое, кроме корпоративной культуры у гостиницы для повышения кадрового потенциала. Ведь критика хороша, даже полезна, но нужно предложить альтернативное решение проблемы, если имеющиеся, пусть и не эффективное подвергается критике и обструкции. И решение может быть в научном взгляде на управление персоналом.
Работа посвящена исследованию явления духовной культуры Новейшего времени - креационизму. Авторы проводят анализ причин возникновения креационистских учений, а также разрабатывают классификацию форм креационизма. В таковом качестве выделяются и анализируются: библейский креационизм, научный креационизм, теологический эволюционизм, телеологический креационизм, альтеризм, миссионерский креационизм. Библейский креационизм - дословное понимание текстов Библии, относящихся к творению Земли и человека. Научный креационизм - попытка отдельных ученых совместить научные знания с религиозными верованиями. Здесь собираются научные свидетельства в пользу библейского повествования, и, одновременно, рациональные аргументы против научной теории эволюции. Напротив, теологический эволюционизм, особенно в форме конкордизма, пытается примирить научный и религиозный взгляд на эволюцию. Достигается это за счет интерпретации Библейских символов через современные научные понятия, либо созданием новой псевдорелигии (например, тейярдизм). Телеологический креационизм, в современной форме теории разумного замысла (Intelligent Design), популярной в западном протестантизме, привлекая данные естественных наук, подвергает критике основания теории биологической эволюции, демонстрируя таким образом разрыв естественной причинности, с тем чтобы обосновать сверхъестественную целесообразность Вселенной. Альтеризм утверждает, что сама природа мира до первородного греха была иной, поэтому нынешнее познание природы и не может соответствовать изначальному замыслу Бога, отраженному в Библии. Впервые выделенный и исследованный в данной работе миссионерский креационизм стремится интерпретировать Библию с точки зрения понятий и концепций современной науки с целью приблизить человека с уже сформированной научной картиной мира к вере. Показано, что большая часть из приведенных форм проявляет псевдонаучную или псевдорелигиозную сущность. Авторы делают предположение об истоках возникновения креационистских учений, коренящихся в привнесении элементов неоплатонистической философии в христианское учение. Кажущееся же противоречие науки и религии в постижении эволюции природы находит свое объяснение через раскрытие претензии креационизма на понимание мира как «вещи в себе».
Введение в тему данного номера представляет собой обзор исследований шести российских, а также литовского и индийского авторов по разным проблемам философии буддизма махаяны. Поясняя статус терминов «махаяна» и «хинаяна», автор подчеркивает, что они являются результатом концептуализаций сторонников махаяны, имеющих апологетический характер, и поэтому название «хинаяна» не признается ни теми буддистами, кого оно призвано характеризовать, ни учеными, стремящимися к нейтральной позиции. Это создает некоторые трудности, заключающиеся в отсутствии единого общепринятого обозначения для данного направления. Однако, несмотря на апологетический характер противопоставления махаяны - хинаяне, разница между этими направлениями буддизма схвачена весьма точно: первое представляет собой учение об индивидуальном пути освобождения от сансары через личное самосовершенствование, просветление и уход в нирвану (путь архата), а второе - религию с более развитой инфраструктурой, пантеоном и обрядами, в которой нирвана и индивидуальное освобождение, оставаясь конечной целью, отодвигаются на далекий план, в центр же выдвигается идея сострадания и фигура бодхисаттвы, который, приняв обет помогать всем живым существам избавиться от страданий, продолжает оставаться в этом мире и претерпевать перерождения. Однако несмотря на эту разницу, в обоих направлениях сохраняется важность Абхидхармы - буддийской дисциплины знания, содержащей классификацию и анализ дискретных состояний сознания (дхарм). Тема Абхидхармы как жанра аналитической литературы буддизма и как дисциплины знания затронута тремя авторами (Островской, Гокхале и Коробовым), два из которых (Островская и Гокхале) фокусируются, на проблемах убийства и смерти, соответственно, а третий (Коробов) - на вопросах методологии Абхидхармы. Иванов предлагает новую интерпретацию композиции трактата Шантаракшиты «Таттва-санграхи» с комментарием Камалашилы «Панджика». Янгутов и Лепехов исследуют специфику рецепции буддизма в Китае, Тибете, Монголии и России. Нестеркин публикует тезисы Б. Барадийна к лекции Агвана Дорджиева, раскрывающие трактовку буддизма бурятскими буддистами-обновленцами. Бурмистров анализирует взгляды на историю буддизма индийских историков философии, Волкова - концепции буддийской этики в современной аналитической философии.
В истории внешней политики России ее отношения с папством по праву занимают одно из важных мест. На протяжении веков при помощи разнообразных дипломатических и военных средств римская курия пыталась достичь заветной цели — втянуть Россию в орбиту своего политического и идеологического влияния, сделать ее леном «апостольского» престола и кормящейся от него касты — князей церкви. Многие столетия истинная политика курии оставалась скрытой от глаз общественности России и других стран, где широко популяризировались труды, угодные курии; неугодные же попадали в «индекс» запрещенных книг. Книга Э. Винтера «Папство и царизм» — примечательное явление в современной историографии.
В статье раскрывается сущность воздействия религиозной правовой традиции на правосознание. Обосновывается положение о том, что формирование правовой культуры тесным образом связано с влиянием традиционных религиозных ценностей, которые передавались из поколения в поколение благодаря определяющей роли религии в жизни человека.
Книга члена-корреспондента АН СССР Никольского является первой в советской исторической науке попыткой осветить историю русской церкви с позиции марксизма-ленинизма. В ней обобщен огромный фактический материал и сделаны выводы, не потерявшие своей актуальности в наши дни. Книга увидела свет в 1930 г. и была переиздана в 1931 г. Настоящее, третье, ее издание предпринято в ответ на многочисленные запросы и пожелания читателей Оно рассчитано на пропагандистов научного атеизма, преподавателей и студентов вузов и всех, кто интересуется историей религии и атеизма.
В настоящее издание включены три книги (В. В. Евсюков «Мифы о мироздании». В. Е. Ларичев «Поиски предков Адама», И. Э. Лалаянц «Шестой день творения»), написанные советскими исследователями в разное время и вышедшие массовым тиражом в серии «Беседы о мире и человеке». В них рассказывается о религиозно-мифических представлениях о Вселенной и месте в ней человека, о его происхождении. Издание предпринято в связи с многочисленными просьбами читателей.
Рассчитано на широкий круг читателей.
На материале памятников немецкой духовно-назидательной и церковно-правовой прозаической литературы Германии XIII–XV вв. в монографии исследуется роль стереотипных языковых структур и тексто-образующих моделей, а также особенности их варьирования в средневековой рукописной традиции. В книге представлено новое издание четырех трактатов и одной молитвы францисканца Давида Аугсбургского (ум. 1272) на средневерхненемецком языке; впервые публикуется ряд малоизвестных анонимных трактатов францисканского происхождения. В качестве сопоставительного материала привлекаются немецкие версии проповедей Бертольда Регенсбургского, позднесредневековые рукописные сборники духовной прозы, а также сочинения известных представителей немецкой мистики – Мехтильды Магдебургской и Мейстера Экхарта.
Для немецкого богослова итальянского происхождения Романо Гвардини «Божественная комедия» была знаковым культурным и религиозным феноменом, давшим жизнь классическому, хотя и несколько идеализированному образу чистого христианства. Гвардини считает, что поэма великого итальянца раз за разом напоминает человеку о той вечности, которая фундирует его конечное бытие в мире. Анализируя бессмертное произведение литературы Возрождения, мыслитель приходит к пониманию истины, лежащей по ту сторону лишь эстетических категорий.
В книге впервые в отечественной науке рассматриваются взгляды одного из наиболее противоречивых представителей немецко-еврейской интеллигенции первой половины ХХ в. Оскара Гольдберга (1885–1952). Философ, антрополог и востоковед, получивший также высшее еврейское образование, он посвятил свою жизнь изучению природы мифа и ритуала, феноменов «священного» и «профанного», проблем этнопсихологии древних цивилизаций и герменевтики сакральных текстов. Он оказал влияние на взгляды целого ряда известных философов и писателей той эпохи (Э. Унгер, В. Беньямин, Х. Йонас, Т. Манн), хотя его книги и стали предметом ожесточенной полемики. Особенно известен Гольдберг своими метаисторическими и метаполитическими идеями о существовании универсальной, космической магико-биологической силы и ее проявлениях в человеческой истории.