Сам Ницше так говорит об опыте, определяющем его мышление:
«Я нахожу жизнь… все более таинственной: с того самого дня, когда сквозь меня прошла великая освободительница — мысль о том, что жизнь может быть экспериментом познающего».
В настоящий момент едва ли существует даже намек на то, что философию Ницше можно воспринимать как завершение западноевропейской метафизики, потому что в силу свершившегося упразднения «сверхчувственного» и «истинного» миров она, скорее, представляет собой отказ от всякой метафизики и шаг в сторону ее окончательного отрицания.
Правда, основная мысль Ницше, его «воля к власти», еще содержит намек на истолкование существ (Seiendheit) сущего в целом как воли. Воля и знание сопринадлежат друг другу. Согласно проекту Шеллинга и Гегеля воля и знание составляют сущность разума. Согласно Лейбницеву проекту субстанциальности субстанции они мыслятся как vis primitiva activa et passiva.
Тем не менее кажется, что ницшевская мысль о воле к власти, особенно в ее биологизаторской форме, выпадает из этого проекционного поля и не столько завершает преемственное развитие метафизики, сколько прерывает его, опускаясь до искажения и опошления.
В ряду исследователей Холокоста – уникально страшной трагедии XX века – Зигмунт Бауман занял особое место. Крупнейший социолог Европы, Бауман отказался свести Холокост к «немецкой вине» и «катастрофе евреев», или к (несомненной для него) преступности гиглеризма. Уже одно это вызвало мировой скандал. Бауман вскрывает механику Холокоста внутри самой modernity – нашей современной цивилизации.
Холокост, равно как ГУЛАГ и Хиросима, вполне возможен в рамках модернизации. В условиях технократического общества, где средства подменяют ценности и цели, где «эффективные менеджеры» абстрагируются от социальной цены реформ и управленческих действий. Холокост – не история, он актуален и может вернуться в мир в новом образе. Концепция Баумана обосновывает связь между политической теорией и политической этикой.
Бозций Дакийский (ок. 1230–?) — один из главных представителей «латинского аверроизма», или радикального аристотелизма, независимого философского учения, возникшего в Парижском университете в 60-х годах XIII в. В настоящее издание включена впервые переведенная на русский язык первая часть «Способов обозначения» («Комментария к „Грамматике“ Присциана»), в которой представлено учение о языке средневековой лингвистической школы «модистов». Кроме того, в книгу вошли философские сочинения, посвященные знаменитой теории «двух истин», проблемам антропологии, этики и др.
Книга открывала серию «Bibliotheca Scholastica», в рамках которой отечественному читателю представлены двуязычные (латинско-русские) издания сочинений средневековых европейских философов и теологов, в том числе св. Фомы Аквинского, Роберта Гроссетета и других авторов.
Для научных работников, преподавателей, аспирантов и студентов вузов, специализирующихся в области философии и истории, а также для всех читателей, интересующихся средневековой философией.
В тексте представлен анализ, базирующийся на категорийном подходе, Книги Перемен (И цзин, Чжоу И), триграмм по Вэнь-вану, Фуси и Мавандуй, гексаграмм по Вэнь-вану и приводится систематизация гексаграмм по Вэнь-вану. Получена матрица логических состояний значений триграмм.
Текст предназначен всем, кто интересуется китайской классической Книгой Перемен, древнекитайской философией, историей и культурой.
В настоящем издании представлены являющийся каноническим трактат «Луньюй» Конфуция, а также книги, традиционно включаемые в так называемый конфуцианский канон. — «Шицзин» (Книга песен и гимнов) и «Ишин» (Книга Перемен).
Классический труд видного русского философа Сергея Николаевича Трубецкого (1862—1905) представляет собой систематическое изложение истории древнегреческой философии, главным образом до Сократа.
Этот период все еще остается недостаточно исследованным в отечественной литературе, и работа С. Н. Трубецкого до сего дня является одной из основополагающих при изучении истории философии.
Книга раскрывает духовный и творческий путь выдающегося русского мыслителя И. В. Киреевского. В центре внимания – его религиозно-философское творчество, разрешение им проблем соотношения веры и знания в контексте православной святоотеческой традиции.
Европейски образованный, участник московских литературных салонов эпохи «философского пробуждения», редактор «Европейца» и «Москвитанина», собеседник Гегеля и Шеллинга, А. С. Пушкина и П. Я. Чаадаева, А. С. Хомякова и Т. Н. Грановского, земский деятель, издатель святоотеческого наследия, И. В. Киреевский положил основания для новых путей русской философии.
Книга адресована всем, кто интересуется русской историей и культурой, историей Москвы, философам, историкам и культурологам.
Книга представляет собой блестящий анализ изменяющихся условий социальной и политической жизни, выполненный одним из наиболее оригинальных современных мыслителей. Используя метафору «текучая современность», автор фиксирует переход от мира плотного, структурированного, обремененного целой сетью социальных условий и обязательств к миру пластичному, текучему, свободному от заборов, барьеров, границ.
Данный переход, утверждает он, повлек за собой глубокие изменения во всех сферах человеческой жизни. Это новое состояние с большим трудом поддается представлению в терминах «информационное общество», «сетевое общество», «глобализация», «постмодерн». Требуется переосмысление взглядов и когнитивных границ, используемых для описания индивидуального опыта людей и их совместной истории.
«Текучая современность» подводит итог анализа, проведенного в двух предыдущих книгах Баумана «Глобализация: последствия для людей» и «В поисках политики».
Книга «Классический и неклассический идеалы рациональности» открывает серию публикаций работ М. К. Мамардашвили (1930—1990) в издательстве «Азбука».
В работе М. К. Мамардашвили «Классический и неклассический идеалы рациональности» на примерах из физических и гуманитарных наук рассмотрены основные (имеющие философский характер) посылки и допущения, которые определяют как требования, предъявляемые к объективности научного анализа, так и возможности достижения такой объективности познающим субъектом. Проанализирована эволюция этого рода онтологических и эпистемологических представлений в XX веке, обусловленная новейшими открытиями в физике, в социальных теориях, в психологии и т. п. Основной задачей в работе явилось рассмотрение того, как в современной картине мира не классически формулируется идеал рациональности нашего знания о мире.
В издании также представлены две работы, написанные М. К. Мамардашвили совместно с Э. Ю. Соловьевым и В. С. Швыревым. Их публикация стала событием в отечественной философской жизни 70-х годов прошедшего века. В центре внимания авторов критический анализ неклассических вариантов философского самосознания.
Завершает книгу статья В. В. Калиниченко, в которой прослеживается эволюция оппозиции «классическое/неклассическое» в философии М. К. Мамардашвили.
