Автор книги обобщил и систематизировал основное в том ценном, что добыто советской психологией обучения иностранным языкам за истекшие 50 лет ее успешного развития. Книга написана с целью оказать помощь преподавателям и методистам при обучении иностранным языкам в их творческих исканиях и повседневной работе. Она рассчитана также на старшекурсников педагогических институтов и факультетов иностранных языков университетов, на слушателей высших педагогических курсов, а также аспирантов по психологии и методике обучения иностранным языкам.
В основе книги лежат данные многочисленных экспериментально-психологических и экспериментально-фонетических исследований, выполненных на кафедре психологии и в лаборатории экспериментальной фонетики и психологии речи (ЛЭФИПР) I МГПИИЯ, руководимых автором.
Эта книга — не систематический курс психологии шахмат. Время для написания такой книги еще не наступило. Научная психология шахмат только начинает свое существование.
Эта книга лишь популярное изложение некоторых вопросов, рассчитанное на широкий круг любителей шахмат. Следует отметить, что практикой шахмат уже накоплено большое количество отдельных психологических сведений. Многие шахматисты умело применяют в своей игре различные психологические приемы.
Преодоление религии в нашей стране давно уже перестало быть только вопросом теории. В течение последнего полувека оно стало практической повседневной задачей, успешно решаемой советским народом на основе глубоких социальных преобразований, начало которым положила Великая Октябрьская социалистическая революция.
Освобождение от религии трудящихся социалистических стран не следует считать стихийным процессом. Будучи основан на объективных изменениях экономических условий жизни людей, их отношений к природе и друг к другу, процесс преодоления религии предполагает наличие системы атеистического воспитания, т. е. системы организованного социального воздействия на людей с целью воспитания их в духе научного материалистического мировоззрения.
Брошюра разоблачает иезуитское лицемерие и ханжество современных церковников на Западе, оправдывающих агрессивную политику империалистов. Автор рассказывает о союзе клерикализма и милитаризма, о роли религии и реакционной части духовенства в идеологической обработке военнослужащих.
Читатель узнает, как религиозные организации, действующие в нашей стране, своими проповедями «о непротивлении злу» отравляют сознание людей. Брошюра окажет необходимую помощь агитаторам, пропагандистам, лекторам. Верующему человеку она даст факты для размышлений и поможет преодолеть религиозные заблуждения.
Настоящий «Краткий англо-русский философский словарь» является первой попыткой создания словаря, содержащего наиболее распространенные философские термины на английском языке с соответствующими им русскими эквивалентами. Словарь можно использовать как учебное пособие для студентов философских факультетов и отделений университетов, изучающих английский язык, и в силу этого он имеет определенные ограничения в отборе терминологии.
Отбор последней производился на основе распространенности и общеназвенности термина в английской и американской философской литературе. Термины, представляющие собой индивидуальное словотворчество отдельных философов и не выходящие за рамки работ, в которых они употреблены, естественно, не вошли в словарь.
Помимо философских терминов, в словарь включен ряд слов и выражений, не являющихся терминами в строгом смысле этого слова. Это слова и выражения, наиболее часто употребляемые в философской литературе и поэтому необходимые для ее понимания. Например, такие слова, как involve, argue, reproduce, contribution и т. д.
Попробуйте вспомнить, как часто случай вторгается в вашу жизнь. Если внимательно присмотреться, то нетрудно заметить, что случай буквально осаждает нас со всех сторон.
Мы живем в самом случайном мире, который может придумать самое буйное воображение.
Случай многолик и разнообразен. Один омрачает наше существование, путает наши планы, мешает осуществлению самых заветных желаний. Другой безразличен. А третий окрашивает нашу жизнь в радужные тона и приносит неожиданное счастье и удачу (Эврика!).
Но стоит ли говорить о случайности и много ли о ней можно сказать? Ведь случай случаен, и не более!
Сказать о нем, оказывается, можно многое. Еще больше можно задать вопросов.
Почему получается хаос? Зачем нужно управление? Как поступать в случайной обстановке? Каким образом можно смягчить неприятности, связанные со случайными помехами в нашей жизни? Что такое метод МонтеКарло? Зачем нужно обучение? Какова роль случая в эволюции и прогрессе? Почему наш трижды случайный мир неплохо устроен и как его сделать еще лучше?
На эти и многие другие вопросы отвечает эта книга.
Демидова Нина Васильевна (р. в 1932 г.) — кандидат философских наук, старший преподаватель кафедры философии Воронежского медицинского института. Автор на протяжении ряда лет занимается изучением теоретического наследства Д. И. Писарева, о котором ею опубликовано две статьи: «Д. И. Писарев и нигилизм 60-х годов» («Вестник Ленинградского университета».
Серия экономики, философии и права. Вып. 1, 1965, № 5) и «Реалистическая этика Д. И. Писарева» («Ученые записки кафедр общественных наук вузов г. Ленинграда». Философские и социологические исследования. Вып. 7, 1965).
В основу книги положены труды семинара по философским вопросам обществознания Института философии АН СССР.
В ней освещены такие вопросы, как предмет и метод исторической науки, закон и закономерность в истории, многообразие исторического процесса, точные методы и историческая наука и др.
История свободомыслия еще не написана. Еще не собраны, не изданы, не изучены многочисленные памятники потаенной литературы, которая существовала во все времена как реакция на попытки власть имущих заключить разум человека в оковы господствующей идеологии. В течение многих веков духовную жизнь общества сковывали религиозные догмы.
Свободная мысль в этих условиях принимала характер скепсиса, богохульства, порой открытого атеизма. Люди знали, на что они шли, чем рисковали, но угроза заточения, виселицы, плахи или костра не могла заглушить голоса совести, требовавшей от человека быть самим собой, т. е. мыслить самостоятельно, а не просто принимать на веру предрассудки.
Хотя все то, что мы рассмотрели в первой части, касалось действительного осуществления идеи прекрасного как идеала искусства, однако, с каких бы сторон мы ни рассматривали понятие идеального художественного произведения, все эти определения относились лишь к идеальному художественному произведению вообще. Но идея прекрасного, как идея, представляет собой также целостность существенных различий, которые в качестве таковых должны выступить и осуществиться.
Мы можем назвать их в целом особенными формами искусства, поскольку они развивают собой то, что заключено в понятии идеала и получает существование посредством искусства. Однако если мы говорим об этих формах искусства как о различных видах идеала, то мы не должны понимать «вид» в обычном смысле этого слова, так, будто идеал образует всеобщий род по отношению к этим особенностям и они извне входят в него и модифицируют его; «вид» должен обозначать не что иное, как отличные друг от друга и, следовательно, более конкретные определения идеи прекрасного и идеала самого искусства. Всеобщность изображения определяется здесь не внешним образом, а в самой себе через свое собственное понятие; таким образом, само это понятие есть то, что развертывает себя в целостность особенных видов художественного формообразования.