Плотин (ок. 204–270) — один из самых выдающихся мыслителей, единственный наследник великого Платона, этого «бога философов». Пятая эннеада Плотина посвящена, главным образом, учению о второй Ипостаси — Уме и связанных с ним проблем тринитарного богословия.
Мыслитель излагает здесь свою оригинальную трактовку платоновской теологии, открываясь как смелый экзегет и великий диалектик. Рациональные аргументы трактатов этой эннеады готовят читателя к пониманию наиболее сложных мыслей философа, содержащихся в следующей, шестой эннеаде.
Для всех интересующихся историей античной культуры и философии.
Книга, которую вы держите в руках, уникальна. Уникальна по нескольким причинам: во-первых, она содержит богатейший материал, необходимый в каждодневной работе практического психолога, во-вторых, она написана педагогом, деятелем театрального искусства, и в третьих, несмотря на свою востребованность, после выхода в свет в 1967 году ни разу не переиздавалась.
Игры и упражнения, разработанные Гиппиусом для своих воспитанников, уже на протяжении многих лет тщательно переписываются из книги в книгу. Они знакомы каждому, даже начинающему практическому психологу, использующему в своей работе групповые методы. Но, к сожалению, сейчас далеко не все специалисты могут назвать фамилию автора таких известных упражнений как “Пишущая машинка”, “Двойная кинолента” и др.
Первые пять трактатов шестой эннеада великого Плотина (ок. 204–270), вошедшие в этот том, представляют собой изложение логики и онтологии в системе основателя неоплатонизма. Это второе по объему после аристотелевского «Органона» античное сочинение древности, исследующее amphophile содержания рассудка в связи с онтологическими структурами. Особенно ценно в данных трактатах то, что это учение содержит в себе полемику с уже сложившимися ко времени Плотина стоической и перипатетической методологами.
В «Послесловии» к тому проводится сравнительный анализ тринитарного богословия Плотина и христианского учения о Св. Троице.
Для всех интересующихся историей античной культуры и философии.
Книга создана на основе вышедшего в 1989 г. издания «Речевой этикет и культура общения» со значительной доработкой.
В сборнике обсуждаются различные аспекты смеха — биологические корни, социальные функции, этнокультурная специфика, историческая трансформация, общечеловеческие универсалии. Рассматривается биокультурная преемственность в эволюции смеха и связанных с ним социальных институтов (праздничных обрядов антиповедения, ритуализованных отношений подшучивания и др.).
Выявлена роль смеха и улыбки в структурировании детского коллектива, анализируются функции смеха в мифах, ритуалах и этикете разных народов, рассмотрены аберрации смеховой культуры в экстремальных, в частности армейских, группах. Особое внимание уделено соотношению игровой и реальной агрессии, феноменам карнавализации и декарнавализации.
Для антропологов, культурологов и всех, кто занимается проблемой биосоциальной сущности человека.
Автор многочисленных бестселлеров Ирвин Ялом представляет вашему вниманию захватывающую смесь фактов и вымысла, драму о любви, судьбе и воле, разворачивающуюся на фоне интеллектуального брожения Вены девятнадцатого века, в преддверии зарождения психоанализа.
Незаурядный пациент… Талантливый лекарь, терзаемый мучениями… Тайный договор. Соединение этих элементов порождает незабываемую сагу будто бы имевших место взаимоотношений величайшего философа Европы (Ф. Ницше) и одного из отцов-основателей психоанализа (И. Брейера).
Ялом втягивает в действие не только Ницше и Брейера, но и Лу Саломе, «Анну О.» и молодого медика-интерна Зигмунда Фрейда.
Для широкого круга читателей.
В чем секрет успешного бизнеса? Где тот «золотой ключик», который откроет перед вами новые возможности?
Мы привыкли, что, работая в офисе, надо соответственно одеваться, что, обедая в ресторане, не стоит класть локти на стол, а наводить маркерс в носовых отверстиях при разговоре не рекомендуется. Это знают все, но в то же время многие не задумываются об элементарном этикете на работе и не предсказываются общепринятых норм.
Эта книга поможет каждому определить, казалось бы, самый простые «можно» и «желательно», с которыми чаще всего мы сталкиваемся в деловой сфере.
Имя Фридриха Барбароссы до сих пор зловеще звучит для большинства наших соотечественников, поскольку устойчиво ассоциируется с пресловутым планом «Барбаросса» Адольфа Гитлера и тевтонским «Натиском на Восток», принесшим столько несчастий славянам как в Средние века, так и в Новое время. Но исторический, а не легендарный император Фридрих I Барбаросса (1155–1190), оказывается, не имеет к этому ни малейшего отношения: он много воевал в Италии, участвовал в двух крестовых походах в Святую землю, но почти не сталкивался со славянами. В историю Европы он вошел как выдающийся политик, сумевший на время объединить под своей властью едва ли не половину Европы и восстановить былое значение Священной Римской империи. Можно надеяться, что читатель, получивший в свое распоряжение первую отечественную биографию самого знаменитого из германских правителей Средневековья, сумеет по достоинству оценить масштаб личности и подлинное историческое значение этого незаурядного политика и человека.
Автор многочисленных исследований по истории Франции, лауреат Большой парижской премии 1982 года, член Французской школы в Риме и Дома Веласкеса в Мадриде Иван Клулас с большим успехом знакомит читателя с эпохой последних Валуа. Он блестяще и живо раскрывает образ самой невероятной женщины XVI века, фаворитки короля Генриха II — Дианы де Пуатье, герцогини де Валентинуа. В одиннадцатилетнем возрасте Генрих влюбляется в двадцатидевятилетнюю красавицу Диану, а когда ей исполняется 48 лет, делает ее герцогиней де Валентинуа и дарит дворец Ане. Правы ли были современники, которые утверждали, что она завоевала сердце короля не столько красотой, сколько советами, которые ему давала, и своей любовью к искусству, в котором прекрасно разбиралась? Иван Клулас предлагает свое объяснение тайны очарования Дианы де Пуатье.
Гаврила Романович Державин (1743–1816) — исполинская фигура в истории русской классической литературы. Но верстовыми столбами в его судьбе были, пожалуй, не книги, не оды, не собрания сочинений. Сам себя он ощущал в первую очередь государственным человеком. В разные годы Державин занимал высшие должности Российской империи: возглавлял Олонецкую и Тамбовскую губернии, был кабинет-секретарём императрицы Екатерины Великой, президентом Коммерц-коллегии, министром юстиции при императоре Александре. И при этом оставался первым поэтом Империи.
«Един есть Бог, един Державин» — так мог написать о себе только поистине гениальный поэт, и совершенно не важно, что это цитата из иронического по сути стихотворения.
Для многих из нас Державин остался в памяти лишь благодаря пушкинским строкам: уже на пороге смерти, «в гроб сходя», он «благословил» будущее «солнце нашей поэзии», лицеиста Пушкина. Но творчество самого Державина вовсе не устарело. Оно стало неожиданно актуальным в XX веке и остаётся таковым по сей день. «Многие дороги в России — литературные, политические, воинские — ведут к Державину» — так утверждает автор книги, историк и писатель Арсений Замостьянов.
