SCI Библиотека

Статья посвящена ответу на вопрос: Чему и как учит современная русская проза? Снижая роль нарративной интриги ради интриги духовной, оценивая дидактику как высокую форму поэтики, мы рассматриваем пять новейших литературных стратегий: гностицизм, новый реализм, либерализм, народность, романность. Все они обладают константными признаками, а также идейно-художественной самостоятельностью, состоявшимися авторскими мирами и приобретают еще большую актуальность в границах классического для национальной словесности эпического дуализма (патриоты – либералы, славянофилы – западники, евразийцы – постмодернисты и т. д.). Выдвигается гипотеза о трех перспективах литературного процесса в ближайшие годы: с одной стороны, жанровая форма романа продолжает оставаться самым понятным литературным продуктом; с другой стороны, психологический роман будет испытывать усиливающееся воздействие влиятельных идеологем; гностическое мироощущение, столь очевидное в прозе Пелевина, Сорокина или Елизарова, сохранит влияние во всех пяти дидактических стратегиях; в контексте расширяющегося конфликта цивилизаций эпические тенденции в становлении сюжетов и конфликтов станут еще более заметными.

В данной статье рассмотрен сюжет ветхозаветной Книги Иова как мировоззренческой основы романов Владимира Сорокина «Лёд», «Путь Бро» и «23000». Цель работы – исследовать причины обращения Сорокина к архетипу Иова в «Ледяной трилогии». В статье рассматривается гностическое учение, которое является основой мироощущения братьев Света в романах. Обращение Сорокина к Иову носит характер поиска способов преодоления гностицизма. Для раскрытия особенностей интеграции в современный текст ветхозаветных смыслов было использовано понятие Иов-ситуации, описывающее особенности функционирования архетипа в тексте. «Ледяная трилогия» рассматривается факт трансформации нарративной модальности Владимира Сорокина, что подтверждается высказываниями самого автора в интервью. Актуальность исследования связана с увеличением интереса к творчеству Владимира Сорокина, одной из ключевых фигур в современной русской постмодернистской литературе.

Статья посвящена актуальной в современной филологии проблеме лингвокреативности в русском авангарде. Ее цель заключается в выявлении специфики неординарного художественного мышления, определившего формы и способы самовыражения Велимира Хлебникова в драматургическом и театральном дискурсе его времени.

В рамках общей концепции художественного языка писателя исследуются источники его речетворчества, языковые модели, согласно которым он создает новые слова, прослеживается игра смыслов, а также ее значение в драматических текстах и в творчестве Хлебникова в целом.

В качестве материала исследования привлекаются драматические сочинения Хлебникова, в первую очередь «Маркиза Дэзес», «Снежимочка», а также пролог к пьесе Алексея Крученых «Победа над Солнцем», имевший программное значение для авангардного театра.

В качестве основных методов исследования привлекались сравнительно-исторический и герменевтико-интерпретационный методы в комплексе с аксиологическим подходом, что представляется логичным и продуктивным в отношении исследуемого материала.

В ходе проведенного исследования были получены значимые результаты, касающиеся природы лингвокреативности и форм ее проявления в драматургическом и театральном дискурсе Хлебникова.

Писатель углублялся в поиски древнего праязыка, поскольку произведение, написанное исключительно новым словом, не задевает сознания читателя/зрителя.

Оставляя за собой роль творца и провидца, Хлебников через языковую архаику стремился к обновлению художественного языка и искусства в целом. Провидческий характер и новаторские принципы художественных решений позволили ему занять заметное место в истории авангардного движения ХХ века.

В статье рассматриваются сложные отношения притяжения-отталкивания известных прозаиков и драматургов начала XX в., впервые анализируются именно творческие диалоги, скрытые в подтексте конкретных произведений разных жанров. Авторы доказывают, что поэма Горького «Человек» - это не только выражение писательского видения человека в движении времени, но еще и ответ Андрееву на его описания сущности человека, на его понимание экзистенциальных проблем, ранее затронутых в их памятных устных спорах, а также в таких андреевских рассказах, как «Ложь», «Мысль». Большое внимание уделяется разногласиям, выраженным в драматургии, тому, что не позволило драматургам осуществить намерение написать совместную пьесу об интеллигенции. В частности, отмечается, что мировоззренческие разногласия, сказавшиеся и на форме, и на содержании пьес «Дети солнца» Горького и «К звездам» Андреева логично отразились на обращениях к злободневности одного и на обращениях ко вневременному другого, характерных для творчества обоих художников слова в целом и существенно разводивших их. В третьей части статьи сопоставляются романы прозаиков. Доказывается, что «Сашка Жегулев» Андреева - это полемический ответ современника на «Мать» Горького, с нарочитым заимствованием для его создания ряда узнаваемых фабульных линий, деталей, других художественных частностей. Таким образом, по идейному замыслу андреевское сочинение в некотором смысле представляет собой роман «Антимать». В заключение авторы приходят к выводу, что непреходящее значение творчества Андреева зиждется на его исключительно метафорической поэтике, скрытого сравнения, тогда как Горький чаще обращался к поэтике метонимической, переноса, что отчасти снижает актуальность отдельных его произведений в исторической перспективе.

В статье рассматривается социальный контекст и его отражение в русской и сербской рок-поэзии ХХ в. Впервые анализируются механизмы взаимодействия русского и сербского рок-наследия, характер воздействия социального контекста на создание литературных произведений, особенности его трансформации в пространстве внутреннего мира рок-поэта. Особое внимание уделяется источникам появления феномена рок-поэзии в двух славянских культурах, обосновывается их взаимосвязь и принципы взаимообогащения, а также структура процесса творчества русских и сербских рок-авторов, выявляется характер социального воздействия их произведений на общество в переломные исторические моменты обоих народов. Описательно-функциональный и исторический метод используется с целью комплексного выявления закономерностей становления и развития такого феномена, как рок-поэзия в эпоху исторических перемен. Опираясь на тезаурусный подход, авторы статьи рассматривают творчество М. Младеновича, З. Джукича, В. Цоя, В. Шахрина как наиболее ярких выразителей социального контекста своего времени. Материал будет интересен всем, кого интересует история русско-сербских литературных связей в ХХ в.

Статья посвящена «маленькой поэме» С. А. Есенина «Мой путь». Отличительная черта художественной автобиографии писателя - соотношение правды и вымысла, то есть документального и художественного начал, что в полной мере являет поэтическая биография Есенина: в ретроспективном повествовании лирический герой подводит итоги прожитому, прослеживая основные этапы жизненного пути и становления своей творческой личности. Анализируется история создания «маленькой поэмы», вписанной в общий контекст творчества поэта. Общий замысел переоценки прошедшего и обдумывания новой жизни, а также явное композиционное и стилевое сходство объединяют поэму с «Русью уходящей», «Русью бесприютной» и другими произведениями поэта. Концепция пути как возвращения стала формой выражения самых сокровенных раздумий и переживаний Есенина, в том числе и в его поэтической биографии. Если мотив возвращения на родину в некоторых произведениях поэта связан с образом собаки, то здесь - с образом кобылы. В финальных строках мотив возвращения на родину связывается с надеждой на вдохновение и обновление.

Цель работы - выявить типологические свойства героя предвоенного поколения, представленного в повестях «Двое на камне» Л. Д. Ржевского и «До свидания, мальчики!» Б. И. Балтера. Научная новизна исследования состоит в отсутствии сопоставительного анализа данного типа героя в прозе советских авторов и эмигрантов второй волны. В результате установлено, что, несмотря на имевшиеся идеологические расхождения между авторами, герой предвоенного поколения у Л. Д. Ржевского и Б. И. Балтера обладает целым рядом сходных черт (ощущение свободы и преодоление попыток ее ограничения; удивительно обостренное восприятие времени; стремление к правде и повышенная ранимость в личных отношениях). Несходство судеб главных героев (лагеря Ди-Пи у Ржевского, война и послевоенные реалии СССР) не отменяет внутреннего родства, что подтверждает тезис о внутреннем единстве русской советской и русской зарубежной литературы, что выводит на знаковую для современного литературоведения проблему поиска аксиологических констант, обеспечивавших единство русской литературы вопреки идеологическим и политическим потрясениям XX в.

В статье анализируются художественные принципы воплощения мифологемы Сибири в дилогии современного писателя А. В. Иванова «Тобол». Литературная традиция интерпретации мифологемы Сибири имеет многовековую историю и связана с политическими, территориальными и культурными особенностями освоения региона. Для русской ментальности Сибирь мыслилась местом отдаленным, гиблым, своего рода филиалом ада на земле - мифоэтическая семантика, свойственная «лагерной прозе». Но природные красоты и богатства, а потом и знакомство с населяющими Сибирь народностями заставляют пересмотреть отношение к Сибири. Геопоэтика Сибири учитывает ее реальное географическое положение, но строится на антитезе между европейским и местным взглядом на ландшафт и потенциал региона, собирательного названного писателем по главному для XVIII в. городу Сибири. Иванов последовательно объединяет различные подходы к художественному истолкованию Сибири, заставляя восхищаться ее самобытностью, не забывая ее жестокости здешних обычаев. Ключевую роль в дилогии играют персонажи, которые мечтают превратить «адскую» Сибирь в рай на земле, верят в обновление и возрождение этой земли за счет таких аксиологических принципов, как милость и диалог. В выводах статьи обобщается геоэтическая, аксиологическая и культурно-историческая семантика мифологемы Сибири в дилогии «Тобол».

Цель данной статьи - анализ и обоснование такой малоизученной категории, как образ читателя в литературном произведении. Для этого автором выполнен ряд задач: теоретический экскурс в проблему читателя как заложенной в тексте программы восприятия и воздействия, выявление типологии читателя в ведущем литературном направлении второй половины ХХ в. (деревенской прозе), а также исследование образца прозы классика русской литературы В. Г. Распутина: рассказа «Уроки французского» о школе и помощи учительницы ученику. В результате анализа рассмотрены роль названия, первичные и последующие рецептивные установки прочтения, выявлены скрытые смыслы произведения, его ассоциативные и интертекстуальные связи с мировой культурой. В итоге автор статьи пришел к выводу о продуктивности прочтения литературного произведения с использованием данной методологии.

В настоящее время писатели активно обращаются к мифологии и фольклору, образуя особые условные миры, используют в качестве структурных компонентов мифологические и фольклорные образы. В статье особенности организации подобного повествования рассматриваются на примере повести Н. Способиной «Дар Кощея». В ходе анализа определяются ролевые функции подобных персонажей и показывается топонимика произведения. Результаты исследования позволят установить методику описания современного литературного процесса, в котором произошли очевидные жанровые трансформации; определить читательские преференции.