SCI Библиотека

Злокачественные новообразования являются в настоящее время одной из главных причин смертности в большинстве стран мира, в связи с чем крайне остро стоит вопрос разработки новых лекарственных средств для лечения рака. Среди возможных перспективных направлений борьбы с ним обращает на себя внимание использование препаратов, содержащих онколитические вирусы, и препаратов на основе рапамицина. Онколитические вирусы, преимущественно поражающие раковые клетки, оказывают прямой цитолитический эффект, разрушая злокачественную опухоль, а также стимулируют противоопухолевый иммунитет организма. Рапамицин представляет собой мощный ингибитор сигнального пути mTOR — mechanistic (ранее mammalian) target of rapamycin. Доказано, что рапамицин и его аналоги могут эффективно применяться для лечения и профилактики рака, а также влиять на процессы старения. В то время как каждая группа препаратов в отдельности имеет определенные недостатки, существует возможность их нивелирования при совместном применении, которое в ряде исследований показало хороший терапевтический результат. Синергидное действие онколитических вирусов и рапамицина связано, прежде всего, со способностью последнего стимулировать репликацию вируса в пораженных им клетках, проявляя в непораженных свой собственный цитостатический эффект. Стимулирование репликации может происходить через активацию Akt или через подавление mTORC1-зависимой продукции интерферона I типа. Также каталитические ингибиторы mTORC1 и mTORC2 усиливают репликацию вируса простого герпеса в раковых клетках по оси eIF4E/4EBP. Механизмы действия онколитических вирусов, рапамицина и их комбинации на злокачественные клетки рассмотрены в данном литературном обзоре.

Пожилое население в настоящее время является одной из наиболее уязвимых групп общества, что является достаточно значимой и глобальной проблой. Всемирная организация здравоохранения сообщила, что численность пожилых людей растет благодаря увеличению продолжительности жизни и улучшению условий жизнедеятельности. Тем не менее, несмотря на рост численности пожилых людей, адекватные меры, направленные на удовлетворение их потребностей, далеки от желаемых. Поэтому обеспечение психологического и физического здоровья пожилых людей, как одного из наиболее уязвимых слоев общества, требует особого внимания. Неправильное обращение с пожилыми людьми является серьезной проблемой общественного здравоохранения во многих странах, которая стремительно актуализируется в последние два десятилетия. В связи с этим в данном исследовании ставится задача рассмотреть компоненты регуляции эмоций и личностные особенности, которые эффективны при жестоком обращении с пожилыми людьми.

Мезенхимальные стволовые/стромальные клетки (МСК) и фибробласты присутствуют в нормальных тканях для поддержания тканевого гомеостаза, имеют ряд общих особенностей, таких как веретенообразная морфология, локализация в соединительной ткани, и мультипотентность. При воспалении неспецифическая реакция фибробластов и МСК на повреждение осуществляется опосредованно двумя механизмами действия: иммуномодуляцией и регенерацией. При повреждении тканей МСК активируются, размножаются и дифференцируются. С возрастом и, в частности, при дегенеративных заболеваниях опорно-двигательного аппарата (заболевания мышц, суставов и костей), регенеративная способность МСК теряется или перенаправляется на производство других нефункциональных типов клеток, таких как адипоциты и фибробласты, которые обеспечивают большую часть структурного каркаса почти всех типовтканей. Выполняя иммуносупрессивную роль, МСК и фибробласты способствуют нормальному разрешению воспаления, что является предпосылкой успешного восстановления тканей. Цель обзора дать представление с позиций возрастных изменений костно-мышечной системы об общих и противоположных свойствах МСК и фибробластов с указанием возможности разработки подходов к их взаимодополняющему содействию для успешной регенерации тканей. Рассмотрены ключевые особенности старения МСК и фибробластов, указано, что необходимы дополнительные исследования клеточных механизмов, которые в совокупности генерируют дисфункции индивидуальных ниш терминальных дифференцированных клеток при старении организма. Представлены существующие на настоящий момент с участием МСК и фибробластов технологии клеточной терапии заболеваний костно-мышечной системы.

Старение населения является демографическим трендом, характерным для большинства стран. Ситуация роста числа пожилых людей по всему миру повышает актуальность изучения данного вопроса. В статье агрегированы данные источников, определяющих границы наступления старости с опорой на различные теоретико-методологические подходы, а также продемонстрирована доля стариков в демографической структуре российского населения в соответствии с выбранными подходами. Показано, что наиболее популярным возрастом наступления старости, отражённым в теоретических концепциях, считается период от 60 до 65 лет. В статье представлены результаты авторского исследования, в котором приняли участие 1198 респондентов из 65 субъектов Российской Федерации (организовано МГУ имени М. В. Ломоносова совместно с ИСЭПН ФНИСЦ РАН в 2022 г.). Полученные результаты обнаружили некоторые несоответствия между границами, закреплёнными в научном дискурсе, и представления участников исследования о моменте наступления старости. В ходе анализа полученных данных не было обнаружено существенных расхождений в представлениях о моменте наступления старости для мужчин и женщин (69,4 и 68,0 лет соответственно). Зафиксирована тенденция откладывания возраста наступления старости с увеличением возраста респондента. Соотнесение фактического и психологического возраста наступления старости показало, что «преждевременному» старению (когда человек признает себя пожилым, ещё не превысив собственного возраста наступления старости) подвержены свыше половины опрошенных, ассоциирующих себя с пожилыми людьми.

В статье приведён анализ практик использования (или отказа от использования) интернета с применением элементов STAM-модели (Senior Technology Acceptance Model) и понятия цифровых разрывов. Пожилой человек рассматривается нами как актор, который находится в ситуации, когда он зачастую не может продолжать делать то, что делал раньше, не используя новые технологии. Мы определяем факторы, которые влияют на то, как и для чего пожилой человек начинает пользоваться Интернетом, а также выявляем барьеры для преодоления цифрового разрыва. Эмпирической базой исследования выступают полуструктурированные интервью с людьми 60 лет и старше из Санкт-Петербурга, Республики Карелия, Тюмени и Салехарда (n=36). По результатам исследования выделены 4 стратегии использования интернета: стратегия потребления информации; стратегия коммуникации; стратегия использования ресурсов; стратегия отрицания. На практике чаще всего пользователи соединяют первые 3 стратегии. Прохождение стадий от объективации (намерения использовать) до конверсии (принятии окончательного решения об использовании) зависит от типа ресурсов интернета - в случае с коммуникацией и потреблением информации принятие происходит быстро, в отличии от более специализированных интернет-сервисов и приложений. Основными факторами, влияющими на выбор стратегии являются: возраст, наличие профессиональной занятости и её специфика, социальное окружение и семья, наличие смартфона (как более легкого и быстрого устройства в сравнении с персональным компьютером - ПК). Часто драйверами и источниками компетенций для использования интернета выступают близкие родственники и специальные курсы (в том числе на работе). Активные профессионалы до 75 лет склонны использовать максимальное количество возможностей интернета, в том числе с профессиональными целями. Пандемия и технологический прогресс (появление большого количества удобных смартфонов с выходом в интернет в качестве замены ПК) способствовали сокращению цифрового разрыва, стимулировав старшее поколение к более активному использованию интернета. К барьерам можно отнести отсутствие мотивации либо для использования интернета в целом, либо для расширения возможностей его использования, а также материальное обеспечение (дефицит средств на покупку техники и оплату интернета).

Цель исследования — оценка гендерных различий в профиле большого перечня факторов риска (ФР) и биомаркеров у мужчин и женщин в возрасте 65 лет и старше, а также их ассоциации с сердечно-сосудистой смертностью и смертностью от всех причин. Материалы и методы. Настоящая работа являлась частью проспективного когортного исследования «Стресс, старение и здоровье». Выборка составила 1243 участника в возрасте 65 лет и старше. В анализ были включены 30 ФР, в том числе социальные, кардиометаболические, поведенческие, показатели физического и когнитивного функционирования (КФ), воспаления, нейроэндокринные биомаркеры, а также ишемическая болезнь сердца (ИБС), инфаркт миокарда, артериальная гипертензия и острое нарушение мозгового кровообращения (ОНМК). Средняя длительность наблюдения составила 12 лет, в течение которых 534 участника умерли от разных причин, из них 324 — от сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ). Результаты. По результатам многофакторного анализа выявлено, что на смертность от всех причин и ССЗ мужчин 65 лет и старше влияли повышенная частота сердечных сокращений, курение, избыточное потребление алкоголя, повышенные уровни интерлейкина‑6 и лейкоцитов, сниженное КФ (для сердечно-сосудистой смертности), наличие ИБС и ОНМК в анамнезе. Для женщин 65 лет и старше прогностически неблагоприятными были повышенное артериальное давление и повышенный уровень высокочувствительного С-реактивного белка, нарушения КФ, сниженная мышечная сила, пониженный уровень дегидроэпиандростерона сульфата, отсутствие детей и наличие ОНМК в анамнезе. Заключение. В настоящем исследовании выявлены гендерные различия в выживаемости и профиле ФР в отношении как общей, так и сердечно-сосудистой смертности в популяции мужчин и женщин 65 лет и старше. Оказалось, что среди более 30 изучаемых ФР и перечня ССЗ на смертность мужчин 65 лет и старше влияли 8 показателей. В то же время для женщин прогностически неблагоприятными были 7 показателей.

С ростом продолжительности жизни происходит увеличение количества пожилых людей среди населения, поэтому важной задачей для российского здравоохранения является обеспечение здорового старения. Помочь в изучении факторов и причин, способствующих долгой жизни без развития или с более поздним развитием возраст-ассоциированных заболеваний, может обследование группы долгожителей. Во многом большая продолжительность жизни и лучшее здоровье таких людей генетически обусловлены. При этом на долголетие, как на сложный признак, влияет множество генетических полиморфизмов, зачастую с малым индивидуальным эффектом. Выявление наследственных детерминант и путей их воз- действия на механизмы старения является необходимым для определения основ здорового долголетия и поиска протекторных механизмов и мишеней, при помощи которых возможно предотвратить возник- новение или замедлить прогрессирование возрастных заболеваний.

Патология сердечно-сосудистой системы наиболее значима из ассоциированных со старением болезней, поскольку является ведущей причиной смертности по данным мировой статистики.Таким образом, сердечно-сосудистое старение — важный фактор, определяющий продолжительность жизни человека. В данной статье рассматриваются методологические аспекты исследований с участием долгожителей,а также дан обзор генов, влияющих как на продолжительность жизни и долголетие, так и на развитие и течение сердечно-сосудистых заболеваний.

В статье анализируется процесс глобального старения населения, оказывающий существенное влияние на все сферы общественной жизни в XXI в. Влияние этого процесса на различные сферы общественной деятельности будет определяться его масштабами и глубиной, то есть возможной демографической структурой будущего общества. В то же время проблематична способность современного общества справляться с возрастающими рисками, связанными с этим процессом. Среди рисков и проблем можно выделить замедление экономического роста, пенсионный кризис, проблемы ухода за растущим числом инвалидов и немощных людей, сохранение финансовых сбережений пожилых людей, проблему эйджизма и уязвимости пожилых людей в периоды кризисов и пандемий и, следовательно, сохранение продолжительности жизни, а также стабильной демократии и даже мирового порядка. Эти риски и проблемы вызывают особую озабоченность с учетом того, что к середине XXI в. две трети людей старше 65 лет будут жить в странах со средним и низким уровнем дохода. Более того, старение затронет даже беднейшие в настоящее время страны Африки к югу от Сахары с молодым населением. В связи с этим проблема социального обеспечения и охраны здоровья пожилых людей становится все более острой и требует принятия упреждающих мер. Проблеме старения населения уделяется недостаточно внимания со стороны таких международных организаций, как ООН и ВОЗ; в целом исследования этого вопроса ограничены как в публичной сфере, так и в научном дискурсе. Однако уже сейчас глобальное старение является чрезвычайно важной проблемой и, полагаем, станет самой острой проблемой в будущем. Поэтому недостаточное внимание к ней грозит социальной напряженностью, кризисом и межпоколенческими конфликтами, политической и социальной нестабильностью. В настоящей статье мы рассматриваем этот процесс с точки зрения перехода от восприятия его как проблемы к восприятию его как появления новых возможностей, связанных с наличием житейской мудрости и опыта у более зрелого и старшего поколений. Сегодня необходимо принимать конкретные меры в различных сферах, специальные долгосрочные программы по формированию более высокого качества жизни, связанного со здоровьем старшего поколения, по увеличению ожидаемой продолжительности полноценной жизни, бороться с распространенным стереотипом конца жизни и чувством обреченности. Авторы указывают на важность технологий, развитие которых может быть стимулировано именно процессом глобального старения и необходимостью увеличения продолжительности жизни. На фоне грядущей технологической волны (которую мы обозначаем как кибернетическая революция) глобальное старение может создать острый спрос на трудосберегающие технологии, а также придать мощный импульс в области медицины. Прогресс в последней будет способствовать продлению трудоспособного возраста и улучшению связанного со здоровьем (биологического) качества жизни.

Данное исследование посвящено тому, насколько пожилые люди вовлечены в обмен помощью со своим социальным окружением, как оказание (получение) финансовой и инструментальной помощи детям (от детей) связано с субъективным благополучием пожилых людей. Исследование основано на данных Национального исследования старшего поколения (НИСП) 2021 г. Анализ данных проводился с использованием множественной регрессии. Для дескриптивного анализа были отобраны респонденты в возрасте 60 лет и старше. Выборка составила 1782 респондента. Для регрессионного анализа отбирались пожилые люди в возрасте от 60 лет и старше, у которых есть дети (1536 респондентов). Было установлено, что практически каждый пятый пожилой человек получает помощь от лиц, не живущих в домохозяйстве, в работе по дому или работе с документами. Около 20% пожилых сами выступали донорами практической помощи другим людям. Примерно четверть пожилых людей оказывали финансовую помощь или дарили крупные подарки другим людям. Сами пожилые несколько реже оказывались в роли получателей финансовой помощи или крупных подарков от других людей. Основная часть обмена помощью происходит между пожилыми людьми и их детьми. Исследование показало, что получение инструментальной помощи от детей отрицательно связано с удовлетворенностью жизнью пожилых людей. В то же время получение финансовой помощи от детей оказалось положительно связанным с уровнем удовлетворенности жизнью людей старшего возраста. Причем получение финансовой помощи от детей важно в первую очередь для матерей, а также для пожилых родителей, испытывающих проблемы со здоровьем. Связь между удовлетворенностью жизнью и оказанием финансовой или инструментальной помощи детям не достигла статистической значимости.Данное исследование посвящено тому, насколько пожилые люди вовлечены в обмен помощью со своим социальным окружением, как оказание (получение) финансовой и инструментальной помощи детям (от детей) связано с субъективным благополучием пожилых людей. Исследование основано на данных Национального исследования старшего поколения (НИСП) 2021 г. Анализ данных проводился с использованием множественной регрессии. Для дескриптивного анализа были отобраны респонденты в возрасте 60 лет и старше. Выборка составила 1782 респондента. Для регрессионного анализа отбирались пожилые люди в возрасте от 60 лет и старше, у которых есть дети (1536 респондентов). Было установлено, что практически каждый пятый пожилой человек получает помощь от лиц, не живущих в домохозяйстве, в работе по дому или работе с документами. Около 20% пожилых сами выступали донорами практической помощи другим людям. Примерно четверть пожилых людей оказывали финансовую помощь или дарили крупные подарки другим людям. Сами пожилые несколько реже оказывались в роли получателей финансовой помощи или крупных подарков от других людей. Основная часть обмена помощью происходит между пожилыми людьми и их детьми. Исследование показало, что получение инструментальной помощи от детей отрицательно связано с удовлетворенностью жизнью пожилых людей. В то же время получение финансовой помощи от детей оказалось положительно связанным с уровнем удовлетворенности жизнью людей старшего возраста. Причем получение финансовой помощи от детей важно в первую очередь для матерей, а также для пожилых родителей, испытывающих проблемы со здоровьем. Связь между удовлетворенностью жизнью и оказанием финансовой или инструментальной помощи детям не достигла статистической значимости.

Представлено авторское размышление о проектах позитивной старости, как тех, что уходят корнями в размышления древних философов, так и тех, что конструируются современной повседневностью. Показано, что содержание таких проектов зависит от морфологии социальной жизни. Современный контекст требует нового содержания, новых ресурсов, расстановку новых акцентов в проекте позитивной старости, который должен базироваться на анализе глубинных структур, скрытых реальностях старости, отражать ее наиболее важные привилегированные регулярности. Раскрывается содержание понятия «концептуальная метафора старости» как квинтэссенции позитивного проекта старости в конкретных социокультурных условиях, демонстрирующей уникальный абрис человеческого существования на данном возрастном этапе. Концептуальная метафора старости представляет собой «точку сборки» феномена старости как «констеллятивного» образования, имеющего определенную модальность и создающего новые правила кодирования. К обсуждению привлекается базовое, устоявшееся понятие «старость» в российском дискурсе, разъясняется его связь с формулой застоя, завершенности, финала, со стратегией вытеснения старости из сферы доступа к престижным ценностям, власти и другим ресурсам, объяснения негативных феноменов в жизни пожилого человека или связанных непосредственно с его здоровьем, старостью. Показано, что концептуальная метафора является и исследовательским инструментом, и средством выражения позитивной и негативной коннотации в различных дискурсах, средством манипулятивного воздействия. Делается вывод о релятивности концептуальной метафоры. В этой связи обращается внимание на тот факт, что концептуальная метафора может быть незамеченной, а может лоббироваться теми или иными институтами. Вместе с тем важно, что она входит в спектр возможного переживания собственной старости, возможного отношения к старости. Осуществляется критический анализ ряда современных концептуальных метафор старости. Обосновывается значимость концептуальной метафоры «компетентная старость», фиксирующей ее феноменальность в современном российском контексте. Подчеркивается, что данная концептуальная метафора может служить эпистемологическим инструментом для построения и реализации проекта позитивной старости в данное время и в данных условиях, так как выводит на новое понимание старости и отношений с пожилыми людьми.