Работа посвящена истории исследования памятников красномостовского типа финального неолита лесной зоны Среднего Поволжья. В изучении материалов красномостовского типа выделено два этапа. На первом этапе (вторая половина 1970-х - середина 1990-х гг.) был сформирован основной корпус источников по данной проблематике и определено культурно-хронологическое положение красномостовских материалов среди комплексов неолита-неолита Волго-Камья. Наиболее дискуссионным в данный период являлся вопрос о культурном статусе красномостовских материалов. На втором этапе (конец 1990-х гг. - настоящее время) происходит сокращение полевых работ по изучению красномостовских памятников, основное внимание уделяется проблеме происхождения комплексов финального неолита и их участия в сложении средневолжского варианта волосовской культурно-исторической общности. В этот период для решения вопросов, связанных с проблемой генезиса красномостовских материалов, начинают привлекаться данные по радиоуглеродному датированию и результаты технико-технологического анализа керамической посуды. В результате работ коллектива исследователей к настоящему времени для красномостовских комплексов определено их происхождение, время существования и дальнейшая судьба. Наиболее острым является вопрос о соотношении с культурными образованиями сопредельных территорий.
В представленной статье освещаются основные направления исследований видного археолога, доктора исторических наук, профессора Александра Алексеевича Выборнова. Определяются главные итоги полевых и камеральных работ юбиляра в первое десятилетие научной деятельности, которое было связано с изучением неолита и эпохи раннего металла нижнего течения правобережья реки Белой. Приводятся данные об исследованиях А. А. Выборнова в Сурско-Мокшанском междуречье и полученных в ходе них результатах. Освещаются ключевые достижения работ на территории Северного Прикаспия и их значение. Отмечается важная роль Александра Алексеевича в получении большого массива радиоуглеродных дат для памятников эпохи камня Волго-Камья и сопредельных регионов. Констатируется высокая научная значимость совместных многолетних исследований юбиляра с И. Н. Васильевой, в ходе которых были объединены и сопоставлены данные изучения археологической керамика на основе типологического и историко-культурного подходов и радиоуглеродного анализа. Представляются и анализируются основные сведения о работах последних десятилетий А. А. Выборнова на территории Саратовской, Астраханской, Самарской областей, Республики Марий Эл. Помимо научных исследований важным направлением деятельности А. А. Выборнова является подготовка учеников, за годы работы под его руководством защитили кандидатские диссертации: А. В. Вискалин, А. И. Королев, В. В. Ставицкий, А. М. Комаров, Е. В. Козин, А. А. Шалапинин, С. А. Кондратьев, Л. А. Вязов, К. М. Андреев, А. В. Барацков.
Статья посвящена юбилею известного российского археолога, доктора исторических наук, профессора Александра Алексеевича Выборнова. А. А. Выборнов исследовал многочисленные археологические памятники эпох мезолита, неолита, энеолита в Волго-Уралье и Прикамье. Научная археологическая школа, которую возглавляет юбиляр, известна не только в нашей стране, но и за рубежом. Научную работу юбиляр успешно сочетает с преподавательской. Профессор А. А. Выборнов читает курсы лекций на бакалавриате в Самарском государственном социально-педагогическом университете, руководит магистратурой и аспирантурой по археологии. А. А. Выборнов - автор более 400 научных и учебно-методических работ. Около 70 его работ издано за рубежом, в том числе в престижных изданиях, входящих в перечень Scopus и Web of Science. Учёный является руководителем и участником многочисленных грантов и государственных заданий. Он организатор многих международных и всероссийских конференций. Большое внимание Александр Алексеевич уделяет воспитательной работе со студентами и ежегодно выполняет обязанности куратора. А. А. Выборнов на протяжении многих лет был деканом исторического факультета, заведующим кафедрой отечественной истории и археологии, руководил магистерской программой «Археология Поволжья». В статье анализируется его научная, научно-организационная и преподавательская деятельность.
В представленной статье вводятся в научный оборот первые итоги петрографического изучения неолитической керамики стоянки Лужки II. Всего было проанализировано 22 образца от сосудов орнаментированных наколами (8 обр.), оттисками гребенчатого штампа (9 обр.), их сочетанием (1 обр.), ногтевидными насечками (2 обр.), а также лишь поясками ямочных вдавлений под срезом венчика (2 обр.). Петрографический анализ керамики позволяет установить минералогический состав глин и отощителей, выявить рецептуру керамического теста, определить температуру и условия обжига, а также предположить возможные источники сырья. По итогам микроморфологического изучения в коллекции стоянки Лужки II выделяется две группы посуды. Для первой характерно использование в качестве отощителя песка и шамота, а для второй, состоящей из двух образцов, только песка. В целом можно резюмировать, что все рассмотренные сосуды изготовлены из тощих глин, преимущественно гидрослюдистых с содержанием кластического материала от 18% до 35%. В качестве отощителя всегда выступал песок, в основном его доля около 45%, концентрация шамота не превышает 20%, его размером 0,7-1,3 мм. Условия долговременного обжига сосудов стабильные при температуре в основном +700…+800°C в окислительной среде.
В работе представлены материалы позднего энеолита Среднего Посурья. Анализу подверглись находки, происходящие с памятников со смешанным культурным слоем, полученные в результате раскопок 2006-2011 гг. Керамическая посуда разделена на три группы и отнесена к раннему, среднему и позднему этапам волосовской культурно-исторической общности. В исследовании на основании сопоставления с памятниками сопредельных территорий предпринята попытка вычленения каменных орудий позднего энеолита. На основании результатов радиоуглеродного датирования определены хронологические рамки позднего этапа меднокаменного века в регионе. Также в работе рассмотрен ранее высказанный в литературе вопрос о самостоятельном культурном статусе позднеэнеолитических комплексов лесостепного Посурья. При анализе выделенных специалистами специфических признаков позднего этапа меднокаменного века рассматриваемого региона был сделан вывод, что к ним можно отнести профилировку сосудов и наличие кварцитовых орудий. Данные признаки не позволяют выделить особую группу позднеэнеолитических памятников с самостоятельным культурным статусом. В работе было высказано предположение, что своеобразие комплексов на р. Суре связано со среднестоговским воздействием на волосовскую культуру, которое ранее было прослежено в Примокшанье.
Целью исследования является сравнение различных по конструктиву протяженных линий фортификационных укреплений и попытка четче обозначить их назначение, способы строительства и использования в обороне. «Длинные стены» и «длинные валы» создавались в разных странах и в разные периоды истории, однако чаще всего они использовались на границах степного мира для защиты ареалов оседлости от вторжений кочевнических армий. До наших дней руины этих сооружений сохраняются в виде земляных гряд, называемых обычно валами, однако такие гряды могли представлять собой остатки как насыпных земляных валов, так и древо-земляных стен, а также стен из сырцового кирпича и земляных стен европейского бастионного типа либо стен, построенных по китайскому методу «ханту». Для определения конструкции этих сооружений необходимы тщательные археологические раскопки по современной методике. Все эти протяженные сооружения (независимо от их конструктива) не могли полностью предотвратить вторжение кочевнических орд, но они были способны задержать их движение либо направить их в те места, где размещались военные силы, ожидавшие врага.
В 2021 г. Мугоджарским археологическим отрядом Института археологии им. А. Х. Маргулана были проведены исследования на археологическом комплексе Тарангул, на котором обнаружена литейная форма ― один из интересных и редких в данном регионе артефактов, связанных с металлообработкой и металлургическим производством в целом. Цель статьи ― описание и анализ литейной формы, обнаруженной на поселении позднего бронзового века Тарангул в Актюбинском Приуралье, ввод в научный оборот новых данных, полученных естественнонаучными методами в ходе изучения этого археологического артефакта. Результаты. В ходе исследований проведены естественнонаучные (трасологические, спектральные) и сравнительно-типологические анализы плиты с негативами орудий. Проведенные анализы позволили определить типологию отливаемых орудий и выявить их культурную принадлежность. Литейная форма имеет две плоскости с негативами орудий. Первая использовалась для отливки трех серпов, вторая (двустворчатая) ― для отливки плоского тесла. Форма негативов серпов указывает на то, что в литейной форме отливались серпы типа «Кундравинская», распространенные в позднем бронзовом веке на Южном Урале, Среднем Поволжье и в Западной Сибири. Серпы типа «Кундравинская» связаны с алакульской культурой, локальным вариантом которой в исследуемом регионе является кожумбердынская культурная группа. Форма негатива тесла, расположенная на второй плоскости плиты, характерна для тесел алакульского времени, которые распространены в западной части степной полосы Евразии. Установлено, что литейная форма имела два основных этапа применения: первый ― для отливки тесла в двустворчатой форме и второй ― для отливки серповидных орудий, этот этап следовал после порчи или утери одной створки тесла. Спектральный анализ показал, что изделия в литейной форме изготавливались на основе меди, а также были выявлены следы легирования. Установлено, что отливку серповидных орудий в негативах трех серпов производили не одномоментно, а по мере необходимости. Выводы. Проведенные исследования позволили реконструировать технику изготовления и этапы использования литейной формы из поселения позднего бронзового века Тарангул в Актюбинском Приуралье и обозначить отдельные аспекты в изучении литейных форм как конкретного источника в изучении техники и технологии древнего металлопроизводства.
Данная работа посвящена публикации результатов раскопок грунтового могильника Максимовка I. Целью данной работы является публикация материалов раскопок 2019 г. В задачи исследования входят описание и характеристика изученных археологических комплексов, установление их культурно-хронологической атрибуции. Материалы. Археологический материал из культурного слоя состоит из керамики неолита, энеолита, эпохи бронзы, а также XIX–XX вв., кремневых орудий и отходов камнеобработки. На памятнике исследовано шесть захоронений. Два погребения разрушены и представляют собой скопления сильно фрагментированных костей. Инвентарь в данных захоронениях не обнаружен. Костяк третьего погребения располагался вытянуто на спине, с ориентировкой головы на север-северо-запад. В могильной яме обнаружены железный нож и кости мелкого рогатого скота. Следующее захоронение состоит из четырех черепов и расположенных около них компактными скоплениями костей скелетов. Погребальный инвентарь состоял из кремневых наконечников стрел, скребка, костяного острия, подвески, бус, пронизок и резцов сурка. Пятое захоронение содержало костяк, расположенный в сидячем положении и ориентированный головой на северо-восток. В погребении обнаружены кремневая пластина, наконечник стрелы и бисер. Костяк последнего захоронения располагался вытянуто на спине и ориентирован черепом на север-северо-запад. В погребении находится глиняный сосуд. Также изучена часть сооружения № 1. Результаты. Три захоронения относятся к позднему энеолиту, одно — к позднему бронзовому веку и одно — к средневековью. Культурно-хронологическая атрибуция еще одного погребения не определена. Выводы. В результате раскопок грунтового могильника Максимовка I были получены разнокультурные и разновременные материалы, включающие комплексы неолита, энеолита, эпохи бронзы, средневековья.
В статье рассматриваются крупные достижения в историко-археологических и источниковедческих исследованиях начальной истории Арзамаса, сделанные в течение последних пяти лет и позволившие решить многие существовавшие совсем недавно проблемы.
Результаты этих достижений дают основания для воссоздания в общих чертах ранней истории Арзамаса. С середины I тысячелетия н. э. на территории города существовало мордовское селище. В начале XIII в. оно находилось на периферии протогосударственного образования мордвы (Пургасовой волости) и в середине столетия было уничтожено либо русскими дружинами, либо монголо-татарами. В конце XV в. местные татарские княжеские династии попали в вассальную зависимость от Москвы, а с начала XVI в. в будущем Арзамасском ополье сформировалась группа русских дворцовых сел.
Однако арзамасская крепость была основана лишь в 1572 г. в условиях второй черемисской войны на некоем Арземасовом городище. Основателем Арзамаса стал воевода Никита Иванович Еропкин. Арзамасский уезд был собран из земель, подчинявшихся ранее частью муромской, частью - нижегородской администрации. Город являлся центром военно-служилой корпорации уезда, его экономическое значение изначально было невелико из-за отдаленности от древней караванной дороги.
На момент основания крепости рядом с ней находилась мордовская деревня, которая после этого была перенесена примерно на 30 км севернее. Главная из остающихся проблем в этой картине ранней истории Арзамаса - это существование здесь поселений между серединой XIII и серединой XVI в. Обнаружение их следов позволило бы понять, что представляло собой Арземасово городище, и кем являлся Арземас, имя которого оно носило.
На примере обществ эпохи поздней бронзы Северо-Западного Крыма рассмотрены системы жизнеобеспечения древнего населения как взаимосвязь трех компонентов: ресурсной базы, хозяйственной модели и социальной сферы. Показано, что ресурсная база обществ эпохи поздней бронзы соответствовала, в целом, современной либо превышала ее. Основой экономики сабатиновско-белозерского населения являлось скотоводство с явной специализацией на разведении крупного рогатого скота. Доля овец в стаде была заметно ниже. При этом выявлено существенное варьирование костей лошади на поселениях, расположенных в разных ландшафтных условиях. Охота не вносила заметного вклада в экономику. Следы рыболовства крайне незначительны. Земледелие как отрасль экономики отсутствовало. Значимую роль в системе жизнеобеспечения играло собирательство. Результаты анализа зерен крахмала на терочниках показывают, что в пищу использовались корневища тростника. В строительстве загонов для скота широко применялся камень, однако в предполагаемых жилых постройках камнем лишь облицовывали котлованы, а наземная часть жилища, предположительно, создавалась из кож или войлока. Разница в геоморфологической позиции памятников, размерах, различные инфраструктурные особенности, частота встречаемости и типы орудий труда могут указывать на разную сезонность поселений.