SCI Библиотека

Статья посвящена анализу типично китайского изобразительного мотива - дракона - в фарфоровых предметах династий Мин и Цин, а также в произведениях японского керамического искусства эпохи Мэйдзи. Подход к изучению декоративно-прикладного искусства с точки зрения мотива многократно апробирован автором при составлении типологических рядов античных мотивов в декоративно-прикладном искусстве русского классицизма. Новизна данной статьи состоит в том, что впервые для рассмотрения собрано более пятидесяти китайских и японских предметов с драконами, датируемых XIV - началом XX в. и происходящих из фондов Китайского национального музея, Шанхайского и Нанкинского музеев, Метрополитен-музея, Национального музея в Токио, Музея Виктории и Альберта, Государственного Эрмитажа, а также из нескольких частных коллекций. Сравнению в статье подверглись следующие признаки: поза, положение тела, цветовая гамма, характер фона, а также то, одиночным или парным является изображение дракона, подглазурно или надглазурно выполнена роспись, в виде плоского или рельефного изображения. Ранний этап XIV-XVI вв. не позволяет найти прототипы изображений дракона в прошлом, но все же автором собраны определенные сведения о случаях отражения темы дракона в культурных памятниках Китая. Предметы XVIII и особенно XIX в. служат хорошим материалом, чтобы найти в искусстве давно ушедших эпох Поднебесной предшествующие художественные интерпретации драконов. В заключительной части статьи представлен обзор изображений дракона в японском керамическом искусстве, обоснованы причины миграции этого мотива, вызванные победой Японии как конкурента на дальневосточном фарфоровом рынке. Проведенное исследование демонстрирует, что мотив дракона в китайском фарфоре позволяет проследить развитие керамического искусства в динамике от XIV и вплоть до начала XX в.

Российская империя в ходе самопознания раньше других, в XVIII столетии, осознала себя страной, богатой народами. Это самопознание, переросшее в самосознание, привело к зарождению в России науки народоведения (этнографии) и национальной идеи многонародности (многонациональности). Через музей, маскарад, рисунки и гравюры изобразительная манера представлять многонародную Россию распространилась в XVIII в. и на фарфор (в исполнении скульптора Рашетта). В честь 300-летнего юбилея дома Романовых Николай II распорядился изваять скульптурную серию «Народности России» в фарфоре. Научным куратором проекта выступил академик Василий Радлов, директор Музея антропологии и этнографии (Кунсткамеры). По данным всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. он составил список из 150 народов, костюмы которых хранились в фондах Кунсткамеры или в рисунках. Работа над серией продолжалась десять лет, с 1907 по 1917 гг., и была прервана на 74-й скульптуре революцией и смертью Радлова, который выступал научным руководителем проекта и в какой-то мере режиссером «императорского театра фарфоровых кукол». Кунсткамера послужила лабораторией научного проектирования серии «Народности России». Не случайно в ее фондах сохранились бисквиты — неглазурованные и нераскрашенные образцы скульптурной серии. Сегодняшняя экспозиция Кунсткамеры воспроизводит замысел «фарфоровой России», в том числе заметные на фигурах хмурые выражения лиц, будто предвещающие грядущее восстание народов против империи народов.

В статье выявляется специфика интерпретации образов Востока в советском фарфоре 1920-х - 1940-х годов в рамках темы политической агитации. Художники-фарфористы откликаются на значимые события современности, связанные с Востоком. Кроме того, ими создаются произведения на востребованные в советском искусстве темы, такие как труд и отдых, материнство и детство, раскрепощение женщины, но окрашенные национальным колоритом. В эстетическом отношении интерпретация «восточной темы» трансформируется в рамках общей линии эволюции стиля советского фарфора: от образов «воображаемого Востока» в духе ориентализма до более реалистических композиций. Особое значение для нее имеет интернациональный стиль ар-деко, ярко и последовательно проявившийся в фарфоровой пластике 1920-х - 1930-х годов.

Статья посвящена фарфоровым источникам произведений каслинского художественного литья из чугуна. Сегодня остается малоизученным достаточно большое количество моделей Каслинского завода второй половины XIX - начала XX века. В научных каталогах и исследованиях предметы публикуются с условной атрибуцией «по модели западноевропейского автора» или приписываются французским скульпторам бронзы. В данном исследовании на основании художественно-стилистического анализа проведена атрибуция ряда моделей Каслинского завода второй половины XIX - начала XX века, что позволило выявить и установить связи уральского художественного литья из чугуна с традициями и определенными мастерами как европейского, так и русского фарфорового производств. В научный оборот вводится ряд источников моделей каслинского художественного литья из чугуна, ранее не известных или приписываемых другим авторам.