Статья посвящена исследованию взаимодействия Казанской и Средне-Волжской контор Всесоюзного объединения по торговле с иностранцами (Торгсин) и органов ОГПУ в 1932-1936-х гг. Актуальность исследования обусловлена тем, что аспект взаимодействия контор Торгсина в недостаточной степени освещен в историографии. Данное исследование, впервые вводя в научный оборот документы из фондов Государственного архива Республики Татарстан и Центрального государственного архива Самарской области, позволяет дополнить существующие исследования. Отмечается, что взаимодействие контор Торгсина Среднего Поволжья с органами ОГПУ началось с момента начала деятельности Казанской и Средне-Волжской контор в марте 1932 г. и продолжалось вплоть до окончательного прекращения деятельности контор в 1936 г., являясь неотъемлемой и важной составляющей деятельности контор. Делается вывод о том, что во взаимодействии контор Торгсина и органов ОГПУ прослеживаются как официальные формы его осуществления, так и неофициальные. Особый интерес представляют последние, в частности устанавливается, что магазины Торгсина использовались сотрудниками ОГПУ с целью реализации конфискованных ценностей, что позволяет сделать вывод о том, что взаимодействие контор Торгсина и органов ОГПУ носило более широкий характер, чем предполагалось в существующих исследованиях. Результаты исследования позволяют как расширить представления о взаимодействии контор Торгсина с органами ОГПУ в целом, так и отражают практики взаимодействия, сложившиеся в конторах Среднего Поволжья.
В статье представлены материалы периодического издания Казанского педагогического института «За педагогические кадры» относящиеся к началу периода Большого террора. В них раскрываются поведенческие практики в среде педагогической интеллигенции и культура взаимодействия между студентами и преподавателями вуза, установившиеся во время массовых репрессий 1930-х гг. Организованная в 1936 г. институтская газета призвана была отражать значимые события из жизни татарского студенчества, но в условиях политико-идеологических кампаний она очень быстро превратилась в один из основных средств продвижения партийной линии по повышению коммунистической бдительности с целью выявления «чуждых элементов». Возглавлявшие редакционный совет представители студенческого партактива стали инициаторами травли научно-педагогического состава. Указание педколлектива на неприемлемость критики со стороны учащихся позволило обвинить первых в зажиме самокритики и приверженности стилю работы «контрреволюционных троцкистов и буржуазных националистов, подвязавшихся в институте на протяжении ряда лет» (речь шла об арестованных ранее преподавателях Казанского пединститута Н. Н. Эльвове, С. С. Атнагулове и др.). Серия заметок с критикой преподавателей на страницах студенческой периодики в конечном счете повлекла за собой сначала арест директора института, затем секретаря парткома. В этих обстоятельствах их коллегам грозила опасность быть обвиненными в связях с «врагами народа». Страх оказаться в застенках НКВД стал главной причиной выхода покаянных публикаций в вузовской газете, авторами которых являлись обвиняемые студентами педагоги. Представленные документы могут быть интересны специалистам, занимающимся изучением вопроса развития советского высшего образования в условиях сталинизма, истории повседневности 1930-х гг., роли периодической печати в репрессивной политике коммунистической власти.
Рассматриваются особенности презентации событий с участием русских князей первой половины XII в. в «Кройнике славяно-русской», памятнике XVII в. Привлечен к исследованию список, хранящийся в Государственном архиве в Тобольске. Своеобразие рассказов, раскрывающих историю киевских княжений в хронографе, проявляется через сопоставительный анализ с Ипатьевской летописью (по Хлебниковскому списку) – одним из его источников. Рассмотрены сюжеты, посвященные Владимиру Мономаху и его потомкам. Привлечение составителем хронографа польских источников привело к переакцентуации повествования: в нем отражены интересы сторон, враждебных по отношению к киевским князьям. Таким образом, в образах русских князей подчеркиваются иные черты, чем те, которые представлены в летописном тексте. Включение рассказов, посвященных великим русским княжениям, в широкий контекст отношений Руси с Польшей делает хронограф ценным источником для восполнения знаний по русской истории первой половины XII в.
В статье исследуется состав документов архивного фонда Московского областного бюро Советов (МОБЮС) по формированию и организации деятельности местных советских органов в ряде губерний. В частности, анализируются материалы писем низовых Советов, их постановления, протоколы, доклады инструкторов. Документы архивного фонда МОБЮСа находятся на хранении в Центральном государственном архиве Московской области. Характерной особенностью данных документов является сравнительно недавнее начало их ввода в научный оборот, поскольку долгое время они были засекречены.
В статье продолжается рассмотрение реконструированного ранее автором и А. В. Савельевым этнонима *märə, отразившегося в самоназвании марийцев и в названиях летописных мери и муромы. В финно-угроведческой литературе его принято возводить к деривату арийского *márya- ‘юноша, воин’, однако в связи со сложившейся традицией конкретный арийский источник этого этнонима, время и обстоятельства заимствования не уточняются. Мар.-мер. *märə не может рассматриваться как этноним со значением ‘человек, мужчина’, поскольку подобная семантика выглядит анахронистично с точки зрения типологии этнической номинации. Это слово должно было быть заимствовано как соционим с дополнительной коннотацией ‘муж, супруг’ в язык-предок марийского и мерянского примерно в I тыс. до н. э. Ар. *márya- представляло собой специфический термин, обозначавший класс свободных (возможно, знатных) молодых людей, объединенных в воинские сообщества, в которых они должны были совершить необходимые подвиги для получения социального статуса, дающего право жениться (отсюда значения ‘жених, супруг’). В индоарийских (включая митаннийский арийский) языках основным стало значение ‘воин’ и ‘знатный юноша’. У иранцев возникли пейоративные значения (‘злодей; раб’) и сохранилось значение ‘муж, супруг’. Более вероятным источником - как по времени заимствования, так и исходя из семантики - является восточно-среднеиранский. Проблема слабой представленности ар. *márya- в восточноиранских языках - почти исключительно в значении ‘раб, слуга’ - снимается приводимой в статье этимологией осет. bal ‘группа, отряд, шайка, стая (волков)’ из алан. *mal- < *márya-: предполагается заимствование в прамарийско-мерянский из языка скифо-сарматского круга в середине I тыс. до н. э. (до перехода *-ry- > -l-). Более позднее тюркское название марийцев *čermiš (чув. śarməs, тат. čirməš > рус. черемис) < тюрк. *čär ‘воевать, сражаться’ может быть калькой этого старого этнонима.
Статья вводит в научный оборот еще одну редакцию Жития митрополита Филиппа, которая принадлежит перу архимандрита Тихона, создателя Латухинской Степенной книги. В результате текстологического анализа было установлено, что в качестве основного источника автор в 1676 г. использовал текст Проложной редакции Жития, к тому времени уже дважды изданной (в 1639 и 1675 гг.). Хотя в большей части памятника совпадения с источником являются дословными, принципиальные изменения были произведены в его композиционном завершении: исключены заключительные фрагменты Проложной редакции. Вместо них оказались добавлены три новых эпизода, два из которых (казнь Михаила Колычева и прислание его головы заточённому митрополиту Филиппу и краткий рассказ о наказании клеветников святителя) попали из редкой редакции Милютинской Минеи Жития. Самые значительные семантические изменения произошли после появления заключительного фрагмента новой редакции: благовещенский протопоп Евстафий, духовник царя (согласно основным редакциям памятника, один из главных гонителей Филиппа) становится «поборником» по святом и предан Иваном Грозным мучительной казни: сброшен под лед в Москву-реку. Однако, несмотря на его чудесное спасение (почти через 1,5 км он вышел из проруби живым), царь приказал вновь бросить его под лед. Так, гибель первосвятителя и духовника царя лишает защиты все царство, что подтверждает следующий за этим текстом рассказ о гибели Новгорода.
Развитие портретного искусства, на которое значительное влияние оказали художественные приемы мастеров Западной Европы, является одним из наиболее важных аспектов изменения культуры России накануне Нового времени. Среди известных примеров таких портретов (парсун) можно назвать конные изображения царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича. Считается, что они были созданы с середины 1670-х до первой половины 1680-х гг. художниками Оружейной палаты, которые иллюстрировали «Царский титулярник» 1672 г. и его списки. В научной литературе, посвященной конным портретам, как правило, анализируются изображения всадников – царей. В статье исследуются изображения лошадей, выдвигается гипотеза о том, что их художники могли частично подражать гравюрам в книгах Антуана де Плювинеля об искусстве верховой езды. Его богато иллюстрированные книги попали в Москву и там же были переведены в 1670 и 1677 гг. Роскошные рукописи переводов включали гравюры, вырезанные из книг, и были раскрашены художниками царского скриптория, подготовившими подносные экземпляры Титулярника.
Рецензия на книгу: Емыкова Н. Х. Историческая топонимия Западной Черкесии. По материалам русских документов XVIII-XIX вв. Часть первая: Абадзехия. Майкоп: Полиграф-ЮГ, 2021. 768 с. Рецензируемая работа является первой частью большого проекта по изучению исторической топонимии Западной Черкесии. В данном томе представлены географические названия одной из ее областей - Абадзехии. Поскольку бо́льшая часть топонимов вышла из употребления, процесс фиксации, анализа и интерпретации топонимии базируется на изучении русских документов XVIII-XIX вв., главным образом военных карт, историко-этнографических трудов, военно-топографических описаний местностей; использовались автором и фольклорные тексты, в которых упоминаются географические объекты Абадзехии. Всего автору удалось выявить и привязать к современной карте Северо-Западного Кавказа около тысячи топонимов - как наименований природных объектов, так и ойконимов. В словарных статьях, расположенных в алфавитном порядке, перечисляются все варианты написания конкретных топонимов. По причине разносистемности русского и адыгского (черкесского) языков значительную трудность представляет восстановление первоначального звучания топонимов и поиск их этимологии. Для решения этой задачи автором выявлены и в настоящей работе частично задействованы более 500 наиболее частотных адыгских топооснов. В работе использованы данные и инструментарий ряда наук - языкознания, фольклористики, истории, географии, этнографии и археологии, что придает исследованию междисциплинарный характер. Самостоятельную ценность представляет собой научно-справочный аппарат издания, особенно список документов и литературы, воплощающий краткую историю черкесской топонимики и охватывающий обширную и многоаспектную панораму источниковой базы книги. Рецензируемое издание, несомненно, будет востребовано как специалистами в области адыгской топонимии, так и сообществом краеведов и экскурсоводов.
В данной статье рассматривается вопрос об информативной ценности делопроизводственных материалов, приложенных к донесению руководителя Казанского адмиралтейства вице-губернатора Н. А. Кудрявцева в Правительствующий сенат. Представляемая перечневая ведомость является обобщением сведений переписи служилых мурз и татар Казанской, Астраханской, Нижегородской и Воронежской губерний 1718-1719 гг. Она дополнена данными учета беглых из указанных четырех губерний служилых мурзах и татарах, высланных из Уфимского уезда и вернувшихся по собственному желанию на прежнее место жительства в 1720-1721 гг. Приложение завершается запиской о построенных в Казанском адмиралтействе и отправленных судах, о заготавливаемых лашманами изделиях для постройки и оснащения кораблей. Научную ценность публикуемых источников определяют отражение численности служилых мурз и татар, записанных в лашманы, а также беглецов из четырех упомянутых губерний, информация об ассортименте и объеме корабельных лесов и досок, изготовленных служилыми «иноверцами», начиная с 1718 г., и продолжающихся по текущий 1721 г. лесозаготовках.
В статье рассматривается вопрос о родовых библиотеках печорских крестьян-старообрядцев и анализируются материалы базы данных о печорских книжниках из рода Поздеевых. Они доносят до нас имена владельцев книжных собраний, переписчиков рукописей, последних владельцев рукописных и старопечатных книг, передавших археографам остатки собраний их старших родственников – книжников конца XIX – начала ХХ в. К их числу относятся, в частности, Поздеевы Ефим Тимофеевич, Иван Ларионович и Яков Иванович, занимавшиеся перепиской рукописей, владельцы книжных собраний Алексей Алексеевич, Андрей Исаакович, Михаил Семенович, Аграфена Петровна Поздеевы. В статье приводятся описания тех рукописных и старопечатных книг, которые читались или переписывались печорскими крестьянами. Материалы отчетов об археографических экспедициях Пушкинского Дома воссоздают ту атмосферу, в которой происходили встречи ленинградских археографов с последними владельцами остатков родовых библиотек. Дополняют наши сведения о книжниках из рода Поздеевых записи на рукописных и старопечатных книгах, подтверждающие их принадлежность представителям этой фамилии и сообщающие бытовые подробности их крестьянской жизни.