Статья посвящена анализу отечественной уголовной политики, ее эффективности и возможности оптимизации. Состояние уголовного права и основанной на нем уголовно-правовой реальности вызывает сомнения в само́м существовании уголовной политики как целенаправленной деятельности государства в сфере противодействия преступности. Свойства уголовной репрессии, не устраняющие детерминант преступности, а нередко их обостряющие, требуют глубокого юридико-философского осмысления их подлинной сущности и цели. Традиционный подход к жесткости уголовной политики как методу правоохранения подлежит качественной ревизии на теоретическом уровне, в законодательстве и правоприменении. Формирование уголовной политики и дальнейшая ее оптимизация нуждаются в модернизации уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного права, а также практической правоохранительной деятельности. Основными путями этого реформирования являются рационализация и гуманизация указанных направлений, соответствующие глобальному вектору исторического развития социума, доказавшему свою эффективность.
В статье исследуются доктринальные предложения, направленные на развитие института исковой давности в законодательстве о труде. Рассмотрено соотношение давностных сроков для комиссии по трудовым спорам (КТС) и суда. На основе анализа норм, посвященных органам по рассмотрению индивидуальных трудовых споров, сформулирована концепция единого давностного срока для КТС и суда. Критически осмыслен тезис об обесценивании значения давностных сроков в условиях отсутствия сроков на обращение в государственную инспекцию труда (ГИТ) и прокуратуру в контексте защиты трудовых прав. Обоснован вывод о том, что отсутствие подобных сроков не предоставляет работнику каких-либо преимуществ и возможности на этой почве злоупотребления правом. С точки зрения компетенции ГИТ и прокуратуры констатирована несостоятельность позиции об установлении в законодательстве сроков для обращения в ГИТ и прокуратуру. В качестве единственного исключения, обусловленного возможным нарушением прав третьих лиц (нового работника), предложено установить пресекательный (преклюзивный) срок обращения в ГИТ для проведения проверки законности увольнения. Автором подвергнута критике идея закрепления в ТК РФ давностных сроков для самозащиты трудовых прав. С позиций ГК РФ и цивилистической доктрины исследовано право работодателя на восстановление срока исковой давности.
Автором проводится анализ текста действующего уголовно-процессуального закона на предмет реализации принципа законности сквозь призму содержания самого термина «законность». Статья продолжает череду работ автора относительно указанной проблематики. Предлагается рассматривать законность не просто как принцип уголовного процесса, но и как сложный юридический фактсостояние, правовой режим. Представляется, что именно в таком понимании раскрывается содержание законности в полном объёме. Законность предстаёт как конечное предназначение уголовно-процессуальной деятельности, поход за которой закончится только полным её достижением, и в этом значении этот термин сравним с правдой…
В статье комплексному анализу подвергается закрепленный в п. 4 ст. 178 ГК РФ механизм исцеления сделки, который имеет обширную область применения и выступает проявлением принципов добросовестности и стабильности договора. Повышенное внимание уделяется исследованию дискуссионного вопроса о юридико-фактической основе исцеления сделки, совершенной под влиянием заблуждения, в связи с изъявлением контрагентом заблуждавшегося лица согласия на сохранение силы сделки на измененных условиях. Автор исходит из необоснованности трактовки реабилитационного механизма как договорного (пункт 4 ст. 178 ГК РФ посвящен изменению условий сделки под контролем и при содействии суда; это, однако, не исключает возможности внесудебного пересмотра договорных положений по соглашению сторон). Доказывается рациональность ретроактивности действия обновленных условий сделки, но в качестве общего, а не исключительного правила (оправданным, по мнению автора, будет признание за судом возможности распространить действие преобразовательного решения полностью или в части на будущее время). Исследование вопроса о сопряжении норм п. 4 ст. 178 и ст. 157.1 ГК РФ завершается выводом о неуместности квалификации согласия контрагента заблуждавшейся стороны в качестве разновидности одобрения (в смысле ст. 157.1 ГК РФ).
В работе обосновывается применимость норм договорного права к отношениям между мажоритарными и миноритарными участниками гражданско-правовых сообществ. Мажоритарии, подавляя волю миноритариев при принятии решения собрания, имеют обязательства по ведению чужого дела, имеющие договорную природу. Сопоставляется волевое начало в отношениях различных участников гражданско-правовых сообществ и участников договора. На примере корпораций, органы которых представляют собой наиболее доктринально разработанные гражданско-правовые сообщества, демонстрируется как принципиальная возможность применения норм договорного права к отношениям, возникающим между участниками корпорации, так и возможность определения содержания правоотношений между ними. Приводится аргументация в пользу того, что отношения участников ряда гражданско-правовых сообществ сходны с отношениями, возникающими между сторонами договора присоединения. Обосновывается то, что содержание отношений между мажоритариями и миноритариями, вне зависимости от вида гражданско-правового сообщества, должны основываться на положениях о представительстве. В зависимости от вида гражданско-правового сообщества также применимы стандарт поведения сильной стороны договора присоединения, положения договорного права, учитывающие особенности субъектов как лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность. Предлагается сформулировать стандарты поведения мажоритариев в зависимости от вида гражданско-правового сообщества в законе. Однако в отсутствие таких норм предлагается опираться при формулировании стандарта поведения мажоритариев на положения о представительстве, договорных типах и конструкциях, общих положениях ГК РФ.
Становление твёрдого правового государства с развитым демократическим обществом возможно лишь при активной роли государства, обеспечивающего своевременную защиту и восстановление прав, законных интересов граждан, в том числе вовлечённых в сферу уголовного судопроизводства. Однако становление института обеспечения прав участников в уголовно-процессуальной деятельности в настоящее время не завершено, продолжается поиск наиболее оптимальных путей его дальнейшего развития. В статье авторами предпринята попытка рассмотрения спорных и проблемных вопросов, касающихся правоотношений по охране и обеспечению прав и законных интересов личности в досудебном производстве, предложены некоторые пути решения обозначенных проблем.
Вовлечение цифровых технологий в предпринимательскую деятельность расширяет границы, в рамках которых возможно выявление и последующее использование коммерчески значимой информации. Цифровая экономика, с одной стороны, формирует среду, в которой бизнес способен шире реализовать действительную или потенциальную ценность сведений, составляющих коммерческую тайну, а с другой — создает новые риски в информационной среде, к которым бизнес может быть не готов. Актуальными становятся поиски новых проявлений коммерческой тайны в цифровой среде. Главной целью работы выступает обоснование закономерности изменений взглядов на коммерчески значимую информацию в условиях цифровой экономики. Смежной целью выступает раскрытие возможного практического использования цифровых технологий при работе со сведениями, составляющими коммерческую тайну. Изложенные цели обусловливают задачу переосмысления самого института коммерческой тайны под давлением новых технологий. В качестве методов применены сравнение, анализ, синтез и моделирование. Исследование продемонстрировало ряд перспектив переосмысления института коммерческой тайны. Использование цифровых технологий не признается обязательным фактором функционирования коммерческой тайны в новых условиях, но вовлечение таких технологий в предпринимательскую сферу способно раздвинуть горизонты круга сведений, составляющих коммерческую тайну, а также заложить фундамент подхода к защите тайны, при котором любое умышленное действие по ее нарушению ставится вне закона. При действующем правовом регулировании и сложившейся судебной практике несовершение владельцем коммерческой тайны перечисленных в статье формальных действий может привести к выводу о том, что режим коммерческой тайны не установлен, а это легализует действия правонарушителя.
В последние годы вновь набирает обороты дискуссия о целесообразности кодификации информационного законодательства. Часть исследователей отрицают такую необходимость, ссылаясь на отсутствие образцов подобной кодификации в мире, расплывчатость предмета правового регулирования, смешение частного и публичного регулирования, а также на негативные последствия для отрасли информационных технологий. При внимательном рассмотрении все указанные аргументы легко опровергаются. Другие авторы, следуя «юридической моде» последних лет, говорят о необходимости принятия Цифрового кодекса Российской Федерации. С таким предложением трудно согласиться, поскольку оно разделит информационные отношения на две неравные части, спровоцирует появление коллизий в законодательстве и не вполне адекватно технической природе информационных отношений. В статье приведены новые аргументы в поддержку третьей группы исследователей, отстаивающих необходимость разработки Информационного кодекса Российской Федерации. Эта задача более сложная, чем разработка Цифрового кодекса, но именно такой путь обусловлен фактическим положением дел в отрасли и логикой развития информационного законодательства. В статье приведен круг социальных оснований в поддержку такого варианта кодификации.
В статье рассматриваются новеллы публично-правового регулирования валютных операций в Российской Федерации, связанные с формированием контрсанкционного правового режима. Особое внимание уделяется новым возможностям для осуществления трансграничных расчетов, связанных с внешнеэкономической деятельностью, а также правоприменительной практике, реализуемой государственными органами Российской Федерации в условиях недружественных действий иностранных государств. Отмечается роль нового самостоятельного института — валютного мониторинга. В заключительной части рассматриваются последствия внедрения специальных механизмов защиты российских национальных интересов в условиях санкций. Отмечается, что новеллы в российском законодательстве, а также современные подходы российских ученых к вопросам публично-правового регулирования валютных отношений в целом формируют принципиально новые юридические механизмы защиты национальных интересов в условиях ужесточения санкционного давления недружественных стран, прежде всего во внешнеэкономической деятельности.
Статья посвящена вопросу дальнейшего существования института понятых в контексте современных проблем правоприменительной практики и стремительного развития науки и техники, в первую очередь цифровых технологий. Дан анализ имеющихся проблемных вопросов использования института понятых для выполнения удостоверительных функций в уголовном судопроизводстве, а также возможностей современных технических средств фото- и видеофиксации процессуальных действий как альтернатива понятому и возникающих в связи с этим трудностей организационно-тактического характера. Предложены возможные пути решения имеющихся проблем в правовом регулировании института понятых. В ситуации наличия большого количества диаметрально противоположных точек зрения на дальнейшие перспективы существования института понятых автор предпринял попытку проанализировать их с учётом современной правоприменительной практики и предложил своё видение перспектив существования рассматриваемого правового института.