SCI Библиотека

«Допустите носителя сего в класс. Задержан мною за нарушение правил: шёл вверх по лестнице, ведущей вниз, и на замечание ответил дерзостью».

Экономика перестала быть экономной и всё больше зависела от импорта технологий; идеология перестала быть легитимной и превратилась в тень забытого пророчества; общество (согласно статистике алкоголизма, дедовщины и детской смертности, а также в отражении бесчисленных осенних марафонов) село в электричку и уехало в Петушки; отдельно взятые народы устали от дружбы и всерьёз задумались о вражде (или о дружбе с другими народами); работники умственного труда полюбили «потенциального противника» и перенесли карго-культ с недостижимого коммунизма на воображаемый Запад; а партийные вожди, пришедшие к власти после ХХ съезда, простудились и умерли, не оставив наследников.

В связи с сорокалетием прихода на пост советского руководителя Михаила Горбачёва журнал «Россия в глобальной политике» обратился к специалистам в сфере политических наук и международных отношений из разных стран. Мы спросили, как сегодня, в совсем другом мире, они оценивают тогдашние события и роль «нового политического мышления».

«Общество никогда не умирает “естественной смертью”, но всегда либо в результате самоубийства, либо в результате убийства, и почти всегда – в результате первого», – писал Арнольд Тойнби, британский историк цивилизаций. Почему исчез Советский Союз? Почти все американские, многие европейские и некоторые российские аналитики нашли простое объяснение: «победа Запада». В Вашингтоне вы услышите две версии. Демократ сделает акцент на политику прав человека Джимми Картера, поощрение им диссидентов внутри СССР и «разрядки с человеческим лицом». Республиканец отдаст пальму первенства Рональду Рейгану, который обескровил советскую экономику гонкой вооружений, программой «звёздных войн» и принял ряд мер по комплексному ослаблению СССР.

Скоро уже полтора десятилетия, как едва ли не самым популярным определением происходящего на Ближнем Востоке стало слово «трансформация». Трансформация обществ и экономик, политических систем и институтов, внешней политики и международных альянсов, стратегий негосударственных и государственных акторов, региональных и глобальных держав – в общем, всего на свете. И вроде бы такого срока должно быть достаточно, чтобы начали проясняться хотя бы общие контуры нового регионального устройства. Однако каждый год происходит нечто, позволяющее начинать аналитические размышления вечными словами о неопределённости текущей ситуации.

Международная поддержка прав человека кажется идеей, против которой вряд ли можно возразить – разве что вы безжалостный диктатор или нечестивец. В её основе вера в универсальность и солидарность. Как утверждается, страны Запада открыли всеобщие права и свободы, являющиеся достоянием каждого человека, и их должен уважать всякий правитель или политик. Чтобы гарантировать их соблюдение, продвинутые страны разработали законы и институты, по умолчанию тоже считающиеся всеобщими. Такой универсализм подразумевает обязательство – сначала моральное, а затем и правовое – следить за соблюдением прав человека и в других уголках земного шара. Именно на этом основании легитимируется внешняя политика в области прав человека (ВППЧ). Это попытка защитить и освободить людей, живущих в менее развитых или менее просвещённых регионах мира и страдающих от дискриминации или преследований со стороны своих правительств. Часто утверждается, что западная поддержка восточноевропейских диссидентов увенчалась успехом в годы холодной войны, и потому прогрессивным силам во всём мире нужно поддерживать такую политику после падения коммунизма.