SCI Библиотека

Лишь о немногих научных трудах можно сказать, что их не переставали читать в течение веков и тысячелетий, что не только их общие идеи, но и самый текст сохранял свое значение, привлекал внимание, активно использовался в эпохи, значительно удаленные от времени, когда они были написаны.

Особенно если иметь в виду научные труды в собственном смысле: не разрозненные фрагменты и их сборники, не летописи, философские диалоги или морально-религиозные наставления, не чисто практические рецептуры, а именно позитивно-научные исследования.

В их ряду уникальное место занимает “История животных”, написанная Аристотелем в 330-е годы до н. э. скорее всего в Мисни или на близлежащих островах и побережьях Эгейского моря.

Последние пять лет земного пути П. А. Флоренского — священника, «не снявшего с себя сана»,— это мученический, крестный путь христианина, напоминающий крестный путь и Деяния его Небесного Покровителя — Апостола Павла. Более четырех лет перед казнью Апостол провел в тюрьмах и пересылках, откуда направлял Послания, ставшие частью Священного Писания.

В них есть приветствия и благие пожелания общим знакомым, радость Апостола за успехи учеников, забота об их здоровье, телесном и душевном: «Доколе не приду, занимайся чтением, наставлением, учением» (1 Тим. 4,13). «Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов» (1 Тим. 5,23). Между строк — беспокойство о книгах: «Когда пойдешь, принеси фелонь, который я оставил в Троаде у Карпа, и книги, особенно кожаные» (2 Тим. 4,12).

Эрнест Джонс (1879—1958) – известный психолог и психоаналитик, сыгравший основополагающую роль в становлении психоанализа в Англии и США, был учеником и одним из ближайших сподвижников Зигмунда Фрейда более тридцати лет.

Данная книга составлена на основе написанной Э. Джонсом биографии Фрейда в трех томах и содержит обширную информацию о его жизни, научной деятельности и литературном наследии.

Автору удалось совместить глубочайшее уважение к наделенной яркой индивидуальностью личности Фрейда с бесстрастным научным анализом его сложной жизни, эволюции его мышления и творчества.

Книга адресована как специалистам в области психоанализа, так и самому широкому кругу читателей.

В настоящем томе завершается полное издание труда «У водоразделов мысли». Часть предлагаемого текста, за исключением раздела «Имена», публиковалась до 1917 г. Большая же часть не публиковалась вообще.

«Мой «Столп» до такой степени опротивел мне, что я часто думаю про себя: да не есть ли выпускание его в свет акт нахальства, ибо что же на самом-то деле понимаю я в духовной жизни? И быть может, с духовной точки зрения он весь окажется гнилым» (из письма священника Павла Флоренского В. А. Кожевникову от 2 марта 1919 г.).

Трудно поверить, что эти строки написаны отцом Павлом еще за два года до выхода его книги «Столп и утверждение Истины» (М., 1914). Столь резкий отзыв, при всей самокритичности отца Павла, объясняется тем, что к этому времени ему внутренне стал чужд дух теодицеи: «Столп…» был пройденным этапом жизни. Не случайно П. А. Флоренский первоначально в 1908 г. взял в качестве магистерской диссертации перевод и комментирование неоплатоника Ямвлиха.

Таинства брака (1910) и священства (1911) явились теми семенами, из которых творчество отца Павла смогло расти в новом направлении — антроподицеи.

Сапожник из Гёрлица, «немецкий чародей» и «тевтонский философ», Якоб Бёме (1575—1624) известен русскому читателю весьма мало. Религиозный мыслитель, мистик и, быть может, поэт, в своем поиске живого Бога он шел своеобразнейшими тропами, и лишь много позднее исследователи его творчества обратили внимание на близость его идей каббалистическим доктринам, построениям Экхарта, Николая Кузанского, Парацельса. Безумец в глазах прагматического мира, Бёме дал в своей теософии выход «живому чувству священного».

Его работы оказали громадное влияние на философов, и прежде всего — на немецкую романтическую школу во главе с Новалисом. В России мистика Бёме воодушевляла Владимира Соловьева и Николая Бердяева.

Эта первая биография Бёме на русском языке снабжена разнообразными иллюстрациями (в частности представлены титульные листы многочисленных ранних изданий его трудов), которые зачастую являются как бы зрительным воплощением образов его внутренней вселенной.

Издание дает представление об исторических реалиях политической и общественной жизни, быте, нравах, идеалах раннего средневековья и эпохи Возрождения. Публикуемые в книге тексты показывают духовную жизнь общества, помогают осмыслить место и роль человека в мире.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Книга представляет собой собрание основных полемических трактатов выдающегося деятеля эпохи Возрождения Франческо Петрарки, отражающих важнейшие положения ренессансного мировоззрения, воплотившегося в творчестве известного мыслителя. Без этих произведений невозможно составить цельную картину этических, социально-политических и философских взглядов виднейшего флорентийского гуманиста.

В состав издания входят следующие трактаты: «Об уединенной жизни», «О средствах против превратностей судьбы» (избранные диалоги), «Инвестиция против некоего человека высокого положения, но малой учености и добродетели», «О невежестве своем собственном и многих других», «Инвестиция против того, кто хулиг Италию», «Инвесторы против врача». Все произведения переведены на русский язык впервые и сопровождаются научной статьей о мировоззрении Ф. Петрарки, комментариями и указателями.

Книга знакомит с трудами известного русского философа Н. А. Бердяева (1874—1948), относящимися к последнему периоду его творческой деятельности. Эти итоговые произведения содержат размышления философа над вечными проблемами человеческого существования (проблемы личности, ее духовной свободы и творчества, поиска смысла жизни, преображения человечества и др.). Две работы — «О рабстве и свободе человека» и «Опыт эсхатологической метафизики» — до сих пор в нашей стране не издавались.

Книга рассчитана на всех, кто интересуется вопросами философии, религии и культуры.

Впервые на русском языке книга основоположника символического интеграционизма, давно ставила классикой социологии. Это единственное, пожалуй, за последние 100 лет целостное исследование становится человеческого я.