SCI Библиотека

Рассмотрено влияние искусственного интеллекта на сферу маркетинговой деятельности. Дано описание нейросетей и их применения в современном маркетинге. Представлены преимущества, которые дает интеграция ИИ и нейросетей с рекламными технологиями для анализа данных о потребностях клиентов, прогнозировании спроса на продукцию. Исследована возможность обучения нейронных сетей. Дана оценка скорости их развития и адаптации к исследуемым запросам.

Авторами представлены уточненный эконометрический прогноз на 2024 г. темпа роста ВВП России в условиях специальной военной операции, выполненный на основе народнохозяйственной производственной функции, и точность его исполнения. После публикации Росстатом и Мировым Банком фактических данных за 2024 г. оказалось, что значения таких факторов как уровень загрузки производственных мощностей и мировой цены на нефть марки «Юралс» оказались несколько меньше ожидаемых авторами. В результате значения уточненных прогнозных темпов роста ВВП немного снизились, составив 4,1-4,2% против изначально прогнозируемых 5,4-5,5%, и таким образом, почти совпали с фактическим темпом роста в 4,1%, согласно первой оценке Росстата. Основными факторами роста в 2024 г. послужили основные фонды, уровень их загрузки в промышленности, мировая цена на нефть, в то время как уровень занятости оказал на него относительно слабое влияние. Исследованная производственная функция может быть успешно использована для дальнейшего прогнозирования динамики экономического роста в России в обстановке нарастающего санкционного давления со стороны коллективного Запада.

Статья посвящена анализу потенциальных негативных последствий массового внедрения и бесконтрольного использования технологий искусственного интеллекта. Рассматриваются три основных неблагоприятных сценария. Первый сценарий описывает возможность массовых техногенных катастроф, вызванных непрозрачными алгоритмами. Второй сценарий связан с гносеологической катастрофой, обусловленной информационным шумом, генерируемым ИИ. Третий сценарий предполагает экономическую катастрофу, которая может возникнуть в результате интеллектуализации средств производства. В статье не рассматриваются способы смягчения описанных угроз, автор предлагает непрерывно мониторить возникновение новых технологических, экономических и социальных рисков, порождаемых дальнейшим прогрессом в области внедрения технологий искусственного интеллекта. Своевременное прогнозирование и управление этими рисками позволят снизить вероятность негативных эффектов и направить развитие технологий в позитивное русло.

Статья посвящена одной из неопубликованных учебных фуг С. И. Танеева - на тему фуги D-dur из II тома «Хорошо темперированного клавира» И. С. Баха (BWV 874), - хранящейся вместе с другими учебными работами начинающего музыканта в архиве Государственного мемориального музея-заповедника П. И. Чайковского в Клину. Здесь приведены полная расшифровка фуги и ее анализ, а также прокомментированы правки, внесенные в нотный текст Н. А. Губертом, что позволяет расширить и уточнить представления о становлении Танеева-композитора, педагога и ученого. Обсуждение его первой написанной целиком фуги поднимает многие, притом весьма различные, вопросы - о формировании отечественной системы профессионального музыкального образования; о методике преподавания контрапункта и фуги; о глубинной связи музыкального материала и возникающей на его основе композиции; о проблемах стиля и техники. При всей несхожести двух фуг - баховской и танеевской - в них оказываются воплощены сходные музыкальные идеи, и лежат они в области применения сложного контрапункта.

В статье рассматриваются три фуги И. С. Баха, в которых системно функционируют два рода тематических преобразований, выходящие за рамки обычных и необходимых для развертывания формы средств - имитационного и тонально-ладового продвижения темы, а также поддержки ее противосложениями. Эти два рода воздействий - стретта и противодвижение (обращение, инверсия). В анализируемых фугах они выступают как наиболее действенные конструктивные средства, определяющие весь ход становления фуги и ее композиционный тип. Две из обсуждаемых в статье фуг входят в состав «Хорошо темперированного клавира» (dis-moll из I тома и b-moll из II тома), третья - Контрапункт 5 из «Искусства фуги». Дополнением, подтверждающим структурные идеи, реализованные в монументальном творении Баха, служит краткий анализ Контрапункта 10 - переработки Фуги VI из ранних версий цикла, первоначально основанной на том же варианте темы цикла, что и Контрапункт 5. В окончательной версии Контрапункт 10 - двойная фуга, и к ее первой теме - бывшему удержанному противосложению - конспективно применены преобразования, освоенные на теме Контрапункта 5. Характер использования стретты и инверсии в анализируемых фугах убедительно подтверждает незыблемое отношение Баха к теме как целостной структуре, подлежащей бережному исследованию, раскрытию, истолкованию и в итоге - утверждению.

Исследование иноконфессиональных музыкальных цитат связано с решением ряда вопросов, среди которых на первом плане оказываются религиозно-этический и эстетический. Отдельно следует учитывать функциональный аспект: в каком контексте автор предполагал исполнение подобных сочинений. Показана историческая изменчивость обращения композиторов к иноконфессиональным цитатам: в XIX в. они все чаще стали возникать в светских жанрах (на первом месте - хорал “Dies Irae”). На конкретных примерах проанализированы причины, объясняющие их появление: внешние обстоятельства (заказ) - “Lauda Sion” Ф. Мендельсона; сочувственное / толерантное отношение автора к другой религии - “Veni Domine” Б. Гуаюля; решение определенных художественных задач - «Гугеноты» Дж. Мейербера; интерес к различным художественным / культовым традициям - фантазии на темы псалмов гугенотов Э. дю Корруа, ряд псалмов из “Estro poetico-armonico” Б. Марчелло, “Dixit Dominus” Г. Генделя; функционирование музыкального материала в «чужой» литургической практике - Траурный антем памяти королевы Каролины Г. Генделя. У композиторов, связанных с немецкой культурой, цитаты выполняли риторические функции; особое положение в этом плане занимает Credo из Мессы h-moll И. С. Баха. В статье рассматриваются первоисточник использованных в нем цитат, особенности их трактовки, а также соотношение с религиозной и художественной концепцией Мессы.

В статье рассматривается публикация избранных хоралов И. С. Баха, предпринятая Шарлем Гуно, - Choix de Chorals de Jean Sébastien Bach, annotés par Ch. Gounod(Paris, Choudens Fils Edition, 1870). Из третьего издания собрания К. Ф. Э. Баха и И. Ф. Кирнбергера 371 vierstimmige Choralgesänge von Johann Sebastian Bach (Лейпциг,1831) Гуно отбирает 152 хорала и снабжает их своими комментариями. Раскрываются обстоятельства и причины появления подобной публикации, дается характеристика подхода одного из виднейших французских композиторов к материалу, представляющему собой квинтэссенцию баховского наследия. Особо отмечаются прецеденты воплощения хорала в предшествующих публикации оперных творениях Гуно («Фауст», «Мирейль») - как продолжение традиции, заложенной В. А. Моцартом в «Волшебной флейте» и Дж. Мейербером в «Гугенотах». В развернутом Предуведомлении, блистательном с точки зрения литературного стиля, Гуно обозначает векторы постижения баховского наследия французской музыкальной культурой второй половины XIX в. Дидактическая направленность публикации во многом отражает и общеевропейскую тенденцию - постепенное «врастание» Баха в процесс профессионального формирования музыкантов независимо от их специальности, уровня оснащенности и принадлежности к национальной школе.

«Ты должна полюбить во мне Баха», - писал Шуман Кларе Вик: так он видел главное в себе на 28-м году жизни. Совсем недолго занимаясь композицией с наставником (Г. Дорн) и эпизодически - самостоятельно по учебным руководствам (Г. Вебера, Ф. Марпурга, Л. Керубини), Шуман своими истинными учителями считал великих мастеров, из которых первый - И. С. Бах. Виртуозно овладев сложнейшей полифонической техникой (и особенно ценя свои фуги на B-A-C-H), Шуман по-настоящему воплотил почерпнутое им у Баха в своем особом мире скрытой полифонии, растворенной в романтической гармонии и фактуре - там, где Бах «не слышен», но задает особую высоту чувствования. Другой парадокс: глубокое убеждение композитора в том, что постороннее вмешательство в великую музыку есть «величайшее оскорбление» для искусства, публичный призыв Шумана оградить сочинения классиков от современных обработок; и вдруг, в последний светлый год перед ментальной катастрофой - неудержимая потребность аранжировать И. С. Баха (!), создать фортепианное сопровождение к его сольным циклам для скрипки и для виолончели (что и было осуществлено). Отчего? Авторские объяснения не устраняют глубинных вопросов на уровне композиторского самосознания, задаваться ими правомерно, даже если они не могут иметь однозначных ответов.

В статье рассматриваются два параллельно складывавшихся типа жизнеописаний великих композиторов и конкретно Иоганна Себастьяна Баха: адресованный широкому кругу любителей музыки и научный, предназначенный главный образом профессионалам-музыковедам. Принципиальные отличия между ними заключаются в их воздействии на читателя - эмоциональном в популярно-художественных интерпретациях и рациональном в научных исследованиях. Это определяет отношение к фактам: свободное в одном слое культуры и строгое - в другом. Оба типа подвержены веяниям времени: популярный в большей степени, научный - в меньшей. Поскольку биографика сформировалась в XIX в. под влиянием романтизма с его культом одинокого и страдающего художника, романтический пафос остался доминирующим в художественных интерпретациях биографии Баха. Растущая популярность музыки Баха в последней четверти XX в., в частности в связи с 300-летней годовщиной со дня его рождения, совпала с появлением в 1990-е гг. работ Кристофа Вольфа, получивших большую известность и отмеченных влиянием постмодернизма, стимулирующего тотальный пересмотр установившихся в баховедении концепций. Дух сенсационности его открытий, нередко спорных, заметно повлиял на популярно-художественные интерпретации жизни Баха. Различия устанавливаются при сравнении произведений, созданных в традиционно романтическом ключе (пьеса Пауля Барца «Возможная встреча» и четырехсерийного телефильма “Johann Sebastian Bach” (ГДР - Венгрия, оба - 1985), с фильмом “Mein Name ist Bach” (Германия-Швейцария, 2003). Сравнение сфокусировано на эпизоде импровизации Баха на тему короля Фридриха II в 1747 г.

При восстановлении событий прошлого ученым приходится иногда опираться на исторические документы, в которых по тем или иным причинам факты изложены неверно. В ходе изучения произошедшего исследователями многих поколений событие обрастает новыми «сведениями» и в результате этой «эволюции» оказывается представлено иначе, чем оно было на самом деле. После научно-фантастического рассказа Рэя Брэдбери подобные случаи стали характеризовать устойчивым выражением эффект бабочки. В предлагаемой статье проблема рассмотрена на материале широко известного сюжета о паломничестве И. С. Баха из Арнштадта в Любек, а также о цели и результатах этого похода. Опираясь на два документа, в которых события отражены не в соответствии с реальностью, - Протокол консисторского заседания (две реплики И. С. Баха и суперинтендента И. Г. Олеариуса), а также восемь строк из Некролога памяти Баха, - исследователи приходят к неверным выводам. Ошибочной в конечном счете оказывается интерпретация цели визита И. С. Баха в Любек, плана визита, сформированного самим композитором, последовательности событий, их хронологии, результатов путешествия, а также характеристики личности героя истории, о которой идет речь. Столь велика оказывается цена ошибки - случайной или намеренной - в исходных документах.