Статья посвящена формированию шотландской национальной идентичности с акцентом на её европейское измерение. Деволюция 1999 года, расширившая региональную автономию и участие в делах ЕС, позволяет говорить о тесном соприкосновении идентичности шотландской с идентичностью европейской, то есть самоидентификации нации как части “Большой Европы”, учитывая культурно-исторический контекст её развития. После референдума о брекзит, в ходе которого шотландцы поддержали членство в ЕС, особо проявились черты в различиях идентичности шотландской с британской идентичностью. Брекзит же лишь усилил стремление Шотландии к автономии и углубление связей с Европой, что играет ключевую роль в её современной политике. Шотландская идентичность - сложный социальный конструкт, который базируется на стремлении шотландцев обрести независимость, но при этом сохранить её европейскую идентичность. Методологическую основу исследования составляет историко-генетический подход, с помощью которого проанализирован процесс формирования шотландской идентичности. Метод институционализма включает в себя изучение референдумов и парламентских дебатов, что позволяет выявить связь между шотландцев стремлением к автономии и европейской интеграции. Также задействован метод экспертных оценок, а также системный подход. Научная новизна исследования заключается в комплексном анализе формирования шотландской национальной идентичности через её европейское измерение. Исследование охватывает широкий временной период - от средневековья до современных политических процессов. В рамках одного исследования объединены исторические, культурные и политические аспекты, которые включают в себя влияние нормандского завоевания, франко-шотландского альянса, культурной трансформации во времена Ренессанса, деволюции 1999 г. и референдума о брекзите 2016 г. Особое внимание уделяется взаимосвязи между историческими событиями, культурными изменениями и политическими устремлениями региона. Выводы статьи подчеркивают, что шотландская национальная идентичность, сформировавшаяся под влиянием как внутренних стремлений к автономии, так и внешних европейских факторов, играет ключевую роль в политической динамике региона. Брекзит обострил различия между шотландской и британской идентичностью, что привело к усилению дискуссий о независимости. При этом углубление европейской интеграции остаётся важным ориентиром для Шотландии, отражая её стремление сохранить связь с европейским культурным и политическим пространством.
В статье рассматриваются пространственные аспекты расселения и социально-экономической дифференциации мигрантов-мусульман в городах Англии, включая потомков мигрантов во втором и третьем поколении. Города Соединенного Королевства за пределами Англии не рассматривались ввиду более короткой истории массовых миграций мусульман в них. В качестве количественного метода для оценки социально-экономической дифференциации мусульманских районов была выбрана кластеризация методом k-средних по данным переписи Великобритании 2021 г. Были собраны и проанализированы следующие параметры: отсутствие автомобиля; удаленная занятость; молодое население; распространенность проблем со здоровьем; большие семьи; языковая изолированность; занятость в отраслях, не требующих квалификации; занятость в промышленности; гражданство; охват высшим образованием; перенаселенные домохозяйства; застойная безработица. Число кластеров было задано вручную. Для повышения достоверности результатов были сравнены результаты анализа с разделением на 3 и на 4 кластера. После сравнения двух вариантов кластеризации удалось выявить следующие основные процессы, определяющие социально-экономическую дифференциацию расселения мусульман в городах Англии: наименее благополучны старые индустриальные районы в «серых поясах», бывших окраинах городов; наиболее благополучны - недавно застроенные окраины и пригороды; отдельно выделяются центральные городские районы. Выделение четырех кластеров позволило также выявить относительно новое явление - формирование среднеразвитой мигрантской полупериферии между старыми индустриальными районами и благополучной современной периферией.
Автор анализирует особенности и направления развития английской академической историографии, сфокусированной на изучении истории и наследия Англии до 1066 года, как формы политики памяти.
Предполагается, что политические элиты Великобритании не проводят политику памяти в ее классических формах. Поэтому автор указывает на то, что роль, аналогичную функциям исторической политики в Европе, в Англии играет академическая историография.
Целью исследования является анализ роли, места и значения исследований, сфокусированных на истории англосаксонской Англии, в контекстах развития политики памяти и мемориальной культуры. Новизна исследования состоит в изучении академической историографии как формы исторической политики в обществе, где государственные институты памяти и мемориальные законы отсутствуют.
В статье показано, что 1) англосаксонские нарративы в современной мемориальной культуре стали формой националистического исторического воображения, 2) акторами и агентами исторической политики являются как историки, так и интеллектуальное сообщество в целом, так как правящие элиты дистанцируются от участия в политике коллективной исторической памяти, 3) англосаксонские нарративы в историческом воображении представляют собой проявление английского культурного национализма, так как его политические формы и измерения неразвиты.
Предполагается, что академические историки в современной Англии выступают одновременно важными и вынужденными участниками исторической политики, национализируя историю до 1066 года, подчеркивая значение прошлого в современной идентичности.
В статье показано, что современная английская историография в политике памяти и мемориальной культуре фактически играет роль политического эксперта и агента, который формирует и продвигает представления о прошлом, инструментализируя историю как политический ресурс.
Англия и Швеция в 1700 г. заключили союз. Однако этот альянс испытывал различные метаморфозы. Обе державы становились то друзьями, то внешнеполитическими соперниками. Их отношения сильно зависели от международной обстановки в Европе и, конечно, от внешнеполитических целей каждой из сторон. Часто оба королевства не исполняли взятые на себя обязательства. Английское правительство в первую очередь действовало в интересах своей страны. Англия была особо заинтересована в союзе со Швецией в эпоху войны за Испанское наследство, когда она нуждалась в военной поддержке со стороны шведских войск в войне с Францией. После заключения Утрехтского мира и вступления на престол Георга I, который считал Карла XII своим внешнеполитическим соперником, отношения со Швецией резко ухудшились. Георг I имел территориальные претензии в Германии к Швеции, а Карл XII ужесточил блокаду английской торговли с балтийскими портами. Все это заставило английское правительство выйти из союза. Попытки англичан стать посредниками в установлении мира между Швецией и Россией на последнем этапе Северной войны не увенчались успехом из-за вспыльчивого характера Карла XII. Поэтому после его гибели в декабре 1718 г. в январе 1720 г. был заключен новый договор, который повторял в общих чертах союзный договор 1700 года.
В статье рассмотрены вопросы, касающиеся англо-бургундских отношений XV века. Особое внимание уделяется анализу условий Амьенского договора 1423 г. и его значения для дальнейшего англо-бургундского сотрудничества.
На мировой арене суд присяжных - явление далеко не новое. Он имеет длинную и сложную историю. Наличие института присяжных заседателей в судебной системе той или иной страны выступает индикатором уровня демократизации государства и степени открытости власти перед народом. Это обусловлено тем, что в формате суда присяжных уголовные дела рассматриваются с привлечением независимых людей. Каждая страна проходила свой путь развития данного правового института. Исследование пути развития суда присяжных на международной арене позволяет сформулировать общие и специфические черты, присущие данному правовому институту. Особенности становления и развития суда присяжных в отдельно взятой стране и нашли свое отражение в настоящем исследовании.
«Литературная деятельность Диккенса протекает в эпоху величайших общественных потрясений в Англии, эпоху роста и развития рабочего движения. В Англии — старейшей капиталистической державе мира — к 30-м годам XIX века прочно утвердилась фабричная система производства. Однако оборотной стороной технического прогресса в стране явилось все большее обнищание народа. Голод, нужда, безработица становятся постоянными спутниками жизни трудящихся…»
Островное положение оказывает серьезное влияние на ход исторического процесса и менталитет обитателей той или иной страны. Однако это положение «работает» только в совокупности с другими факторами. И Япония, и Англия являются окруженными морем островными государствами, но для истории Англии характерно максимальное количество контактов с внешним «материковым» миром, а для Японии вплоть до середины XIX в. – минимальное. Наблюдаемый в японской истории периода Токугава пассивный подход к освоению пространства объясняется следующими факторами: высокой продуктивностью рисосеяния, отсутствием животноводства, представлениями о том, что Японские острова обладают наилучшим климатом, политикой «закрытой страны» сёгуната Токугава. В период Мэйдзи под влиянием Запада (в первую очередь, Великобритании) отношение к освоению пространства меняется коренным образом. Море начинает осмысляться как «проводящая», а не «изолирующая» среда. Выбор Великобритании как образца для подражания был обусловлен, в первую очередь, ее опытом по освоению морского пространства и создания мощной колониальной империи. Переход к новой модели «расширяющегося пространства» оправдывался также ссылками на глубокую древность, когда японцы обладали «активным» характером, но политика «закрытой страны», которую практиковал сёгунат Токугава, «испортила» японцев. В результате побед в войнах с Китаем (1894– 1895) и Россией (1904–1905) Японию начинают именовать «Англией Востока». Великобритания перестает быть образцом для подражания после ее выхода в 1922 г. из японо-английского союзного договора. Теперь общественный дискурс направляется в сторону обоснования самобытности японцев. Автор подвергает сомнению устоявшуюся характеристику японцев как приверженцев традиции. Апелляция к древности действительно имела для них большое значение, и в этом смысле их можно считать «традиционалистами». Начиная новое, они искали (и находили!) его истоки в прошлом. После революции Мэйдзи японцы продемонстрировали поразительную способность к восприятию «нового», но часто предпочитали думать и говорить, что «всего лишь» вспомнили о своем прошлом. Автор полагает, что понятие «традиционность» является слишком широким и абстрактным. При ближайшем рассмотрении оно мало что дает для понимания исторических и культурных процессов, которые требуют тщательного расчленения на составляющие, имеющие точную хронологическую и ситуационную привязку.
Статья посвящена экономическим и внешнеполитическим аспектам финансирования российского бюджета на рубеже 20-30-х гг. XIX в. К этому времени Россия стала активным участником европейского рынка капиталов, регулярно совершая внешние займы и обслуживая свой государственный долг. Российское Министерство финансов умело использовало ситуацию, складывающуюся на европейских финансовых рынках с целью сокращения бюджетных расходов на выплату процентов и погашение внешнего долга. В данный период времени ключевыми событиями, повлиявшими на финансовое положение России в Европе, стали Адрианопольский мирный договор с Османской империей и революции во Франции и Бельгии. Царскому правительству удалось принять адекватные решения, в результате чего Россия сохранила устойчивое положение на европейских финансовых рынках.
В статье рассматриваются особенности сбора лекарственного сырья в Англии XVI - начала XVII века. Растения английских огородов (kitchen garden) XVI и XVII веков применялись не только при приготовлении различных блюд, но и являлись ингредиентами для многих, если не для всех, домашних лекарственных средств. В центре внимания - вторая часть трактата Томаса Хилла The arte of gardening, преимущественно 64-я глава. Т. Хилл дает рекомендации по выращиванию различных растений, среди которых огородные, зеленные растения, пряные и лекарственные травы, цветы, приводит характеристику их полезных свойств, перечисляет заболевания, от которых эффективно то или иное растение. Вторую часть трактата завершает глава, где автор делится рассуждениями о сборе сырья для медицинских нужд и подчеркивает важность таких факторов, как время сбора, полезные части определенных растений, место и срок хранения лекарственного сырья. Хилл также отмечает, что некоторые растения лучше использовать исключительно в свежем виде, не заготавливая впрок. Автор статьи полагает, что сам писатель был уверен в ценности его советов, касающихся сбора растений для медицинских целей. Многие его рекомендации при сборе лекарственного сырья вполне актуальны и ныне.