ЛАТИНОАМЕРИКАНСКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ АЛЬМАНАХ

В современной аргентинской политике обращение к левым означает обращение к троцкистской традиции и идентичности. В последние десятилетия это течение стало радикальной альтернативой не только среди союзов трудящихся и в университетской среде, но и в предвыборной и парламентской борьбе. Присутствие этого течения в стране не ново. С конца 1920-х годов в стране сосуществовали различные течения, претендовавшие на роль последователей Левой оппозиции, а затем и Четвертого интернационала. Однако это течение не всегда имело заметное присутствие или влияние. По этой причине данная статья посвящена началу 1970-х годов, периоду, который считается поворотным для более превращения этого течения в значительное политическое явление. В частности, в статье рассматривается развитие Социалистической партии трудящихся (Partido Socialista de los Trabajadores - PST), которая, хотя и была основана в 1972 г., являлась продолжением аргентинского троцкизма, существовавшего с 1940-х годов. Цель работы - проанализировать те программные особенности и способы политического вмешательства, которые можно считать уникальными в этот неспокойный период. В контексте сосуществования многочисленных проявлений и форм левых сил мы исходим из следующих размышлений. С одной стороны, обращение к троцкистскому опыту позволяет выделить определенные особенности, которые отсутствовали у других действовавших политических акторов того периода при проведении сравнительного анализа. С другой стороны, утверждается, что эти особенности также становятся важными элементами для понимания причин долгой политической жизни этого революционного течения в последующие десятилетия и вплоть до сегодняшнего дня.

Политик, писатель, путешественник, Либорио Хусто был одним из первых троцкистов в Аргентине, в молодости примкнул к реформистскому движению, критиковал структуру латифундий и защищал борьбу коренных народов и континентальную интеграцию. Большой импульс к его политической ориентации он получил от процесса Университетской реформы 1918 г. и Российской революции. В его политической эволюции он углубил свой критический взгляд на собственное происхождение и социальные условия своей страны и континента. Он определил ядро экономических интересов аргентинской олигархии и подчиненные ей связи с империализмом, проанализировав экономическую и социальную структуру страны. Данная статья посвящена его политическому пути и формированию его концепции революции и национального освобождения.

В данной статье рассматриваются процессы трансформации государства в Аргентине в период 2002-2015 гг. с точки зрения изменений режима политического доминирования. Влияние этих изменений на форму государства выявляется путем анализа мутаций в отношениях между экономикой и политикой, переходя от отношений между государством и накоплением (отношения, находящееся вне государства) до отношений между полномочиями государства (отношение внутри государства). За общим обзором следует тематическое исследование частичной национализации Yacimientos Petrolíferos Fiscales (YPF), которое позволяет провести более глубокий эмпирический анализ масштабов метаморфозы государственной деятельности, а также ее пределов и противоречий. В ходе этого развития возникло «несоответствие» между тенденцией к реполитизации государственного вмешательства и отсутствием структурных изменений, направленных на укрепление новой формы постнеолиберального государства.

В статье предпринята попытка анализа представлений об антифашизме, сложившихся в Аргентине в 1920-е годы. Для этого автор обратился к исследованию серии культурных журналов космополитической и/или левой идеологической ориентации (Nosotros, Los pensadores, Claridad, Valoraciones, Izquierda, Sagitario). Выдвигается гипотеза о том, что в глобальном контексте распространения идей фашистская политическая модель привлекала всеобщее внимание, при этом оспаривается ее антирабочая и авторитарная составляющая, и фашизм признается специфическим выражением итальянской политической жизни, неприемлемым как вариант возможного развития Аргентины. В отличие от того, что произошло в 1930-е годы, в предыдущее десятилетие антифашизм не был центральным компонентом национальных политических дебатов.

На рубеже XIX–XX вв. окончательно сложилась агроэкспортная модель аргентинской экономики. Страна вышла на ведущие позиции на мировом аграрном рынке, заняв восьмое место в мировой торговле. Национальный доход на душу населения превышал аналогичный показатель многих европейских стран. Несколько миллионов выходцев из Европы переселились в Аргентину в поисках лучшей доли. В Европе ходила поговорка: «Богат как аргентинец». Казалось, что и дальше страну ожидает безмятежное существование, потому что не верить в это, по убеждению многих, равносильно сопротивляться самой природе, наградившей страну столь плодородной землей, способной с минимальными усилиями производить максимум разнообразной продукции.

Данная статья посвящена дискуссии о характере Фолклендской / Мальвинской войны 1982 г. В статье показывается, что в то время, как левые партии поддержали войну, группа левых интеллектуалов - Тэд Грант, Адольфо Джили, Алан Вудс, Альберто Боннет и ряд других - выступили против войны. По мнению левых партий, война между Аргентиной и Соединённым Королевством за Фолклендские или Мальвинские острова носила прогрессивный характер с аргентинской стороны. Занятие островов Аргентиной было направлено против британского империализма. Они утверждали, что война положила конец остаткам колониализма в Латинской Америке, что поскольку Аргентина является полуколониальной страной, ее необходимо поддержать. Марксисты всегда обязаны поддерживать борьбу против империализма за национальное освобождение. Левые интеллектуалы осудили войну. Война носила реакционный характер с обеих сторон. Их отношение к войне определялось тем какие классы ведут войну. С обеих сторон это был класс капиталистов, и они выступали против войны, ведущейся с обеих сторон, как аргентинской, так и с британской. Аргентина не была бедной эксплуатируемой колонией, хотя и имела ряд полуколониальных черт, в частности зависимость от иностранного капитала. Она, конечно, не являлась мировой империалистической державой как США и Англия, но претендовала на роль региональной державы. В Южной Америке аргентинская буржуазия имела империалистические амбиции. Ее претензии на острова на основе их самоопределения не имели под собой основания. Если бы население островов состояла из аргентинцев, угнетенных британским империализмом и борющихся за объединение с Аргентиной, долг марксистов был поддержать их борьбу с британским империализмом. Но на островах нет ни одного аргентинца. Все население англоговорящее. Захват Фолкленд - Мальвин аргентинской армией не был актом национального освобождения, а актом насилия над ними. Вторжением на Фолкленды /Мальвины аргентинская хунта преследовала цель дезориентировать и обмануть массы у себя дома.