Статья: МЕТАМОРФОЗЫ, ПРОТИВОРЕЧИЯ И КРИЗИС ПОСТНЕОЛИБЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА В АРГЕНТИНЕ (2002-2015) (2025)

В статье предлагается исследование траектории перуанского историка-марксиста, партийного и общественного деятеля, интеллектуала Рикардо Мартинеса де ла Торре (1904-1968). В первой части основное внимание уделяется его биографическим данным, во второй - вкладу в марксизм, а в третьей - комментарии к основным произведениям автора. Эта работа является частью модели, разработанной Núcleo Praxis для словаря марксистов в Северной и Южной Америке, стремящейся выделить поразительные элементы отдельных траекторий. Мартинес де ла Торре выделяется своей уникальной работой по документированию и составлению архивов перуанского рабочего и коммунистического движения в период с 1918 по 1948 год, а также своими теоретическими и политическими текстами, претендующими на продолжение традиции великого перуанского мыслителя и лидера Хосе Карлоса Мариатеги в коммунистическом и левом движении.

Политик, писатель, путешественник, Либорио Хусто был одним из первых троцкистов в Аргентине, в молодости примкнул к реформистскому движению, критиковал структуру латифундий и защищал борьбу коренных народов и континентальную интеграцию. Большой импульс к его политической ориентации он получил от процесса Университетской реформы 1918 г. и Российской революции. В его политической эволюции он углубил свой критический взгляд на собственное происхождение и социальные условия своей страны и континента. Он определил ядро экономических интересов аргентинской олигархии и подчиненные ей связи с империализмом, проанализировав экономическую и социальную структуру страны. Данная статья посвящена его политическому пути и формированию его концепции революции и национального освобождения.

Хосе Карлос Мариатеги - перуанский писатель, журналист, редактор, социолог, философ и коммунистический лидер, он был пионером американского марксизма, поставившим в центр марксистских дебатов такие вопросы, как коммунистическая организация уклада индейских (коренных) народов Америки и необходимое соотношение между реалистическими и романтическими (утопическими) элементами в революционном строительстве. Его тяга к марксизму родилась из поиска объяснения исторических процессов долгого времени в Перу, а также под влиянием происходивших революционных процессов, которые диалектически связало бы местные традиции и особенности с современной наукой и философией. Мариатеги посвятил себя изучению автохтонной андской цивилизации, подавленной колонизацией, и размышлениям о возможностях разрыва с этой внешней по отношению к коренной культуре и обществе структурой. Его политическая практика отличалась вниманием к индейской культуре, к индеанизму, которые он воспринимал как революционный элемент, порождавший ту атмосферу, которая была возникла во всем мире благодаря русской революцией, которая в среде, системе политического и экзистенциального отчуждения, присущего капитализму, сумела пробудить те силы, которые устремились к созданию нового человека, нового общества. В статье предлагается очерк жизни и теоретический вклад Мариатеги в марксистскую науку, что стало своего рода первым проявлением «латиноамериканизированого» марксизма.

Социально-историческое время - это конструкция, которая является частью политических споров, поскольку определение того, где начинается настоящее, предполагает организацию значений прошлого, а также горизонтов будущего, отсюда его значимость в конфигурации политических идентичностей, в представлениях об историчности акторов и в хронополитической борьбе. Используя партийные документы, прессу и подробные интервью, в этой статье исследуются малоизученные аспекты поколенческой политической идентичности самопровозглашенных «новых левых» в Чили, основанные на анализе понятий темпоральности, которые организуют их действия, а также на понимании практик и дебатов, которые имели место внутри организации, где представления об опыте времени, ключевом элементе в конфигурации когнитивных рамок, постоянно оспариваются. Таким образом, данная статья является вкладом в социальную, политическую и культурную историю современного Чили посредством анализа идентичностей и когнитивных рамок, которые организуют исторический нарратив политизации «детей переходного периода», которые позиционируют себя как новую политическую альтернативу, знаменуя собой разрыв с прошлым переходного периода и его традиционными способами осуществления политики.

В статье рассматривается политика чилийских демократических правительств в отношении коренного населения страны на протяжении 1990-2024 гг., анализируются основные этапы и направления, связанные с преодолением бедности, социальной исключенности, слабого политического представительства индейских народов на уровне власти. Отмечается, что наряду с реализацией государственной стратегии по формированию основ мультикультурной модели, экономическому развитию и включению индейских сообществ в политическую и общественную жизнь, шел процесс роста протестных настроений, наиболее выраженных в движении народа мапуче. Усиление недовольства было связано с общим разочарованием в деятельности государства и результатах социальных программ, с невозможностью включиться в процесс модернизации, решить вопрос о конституционном признании и возвращении исторических территорий. Вместо укрепления диалога и взаимодействия с правительством на протяжении XXI в. активизировалось протестное движение мапуче, которое приобрело радикальный характер. Глубокий конфликт между властью и народом мапуче на современном этапе превратился в проблему национального масштаба, а поиск путей компромисса и примирения стал одним из важнейших в политической повестке правительства «новых левых» и президента Г. Борича.

В данном исследовании анализируется в сравнительном ключе жизненные пути Карлоса Монхеса и Рамона Сере между 1965 и 1972 гг. как выражение исторического процесса политической нестабильности и революционных ожиданий на национальном и международном уровнях. Пути двух работников Fiat, лидеров SiTraC (Профсоюз работников Конкрода) и членов Коммунистического авангарда (Vanguardia Comunista -VC) и Революционной коммунистической партии (Partido Comunista Revolucionario PCR) соответственно. Мы подчеркнем те аспекты, которые способствовали их решениям включиться в в профсоюзную и партийную деятельность. Через эти маоистские организации проходили акции в их социальном окружении и на производстве, шел процесс привлечения противоречия между этими тенденциями в партийной работе. В свою очередь, изучение деятельности этих двух позволяет нам исследовать дискуссии профсоюзного и политического характера, которые происходили в исполнительном комитете профсоюза. Работа опирается как на источник на профсоюзную документацию, устные свидетельства, местную прессу, на материалы партийных организаций, где действовали наши герои. Мы исходим из гипотезы, что взаимодействие между рабочими и левыми политическими партиями было главным фактором радикализации и политизации, характерных для 60-х и 70-х гг. в Аргентине.

В статье рассматривается зарождение, развитие, идеология и военно-политическая практика городской герильи в Уругвае. Радикальное левое движение сформировалось в 60-е гг. в условиях развитого в промышленном отношении, урбанизированного общества. Идеология «Движения национального освобождения - Тупамарос» основывалась на опыте кубинской революции, взглядов Э. Че Гевары на создание революционных «очагов» (focos) в Латинской Америке, необходимости вооруженной борьбы с целью перехода к социализму. Публичные акции, которые проводили тупамарос (захваты поселков и городов, налеты на банки, филиалы иностранных компаний, захваты заложников среди олигархов, западных дипломатов, полицейских чинов и т. д.) завоевали им популярность среди кругов общественности, недовольных полуколониальным статусом страны и тяжелейшим экономическим кризисом. После государственного переворота 1973 г. и прихода к власти военной хунты движение было разгромлено, а его лидеры оказались в тюрьмах. Будучи в эмиграции тупамарос раскололись на фракции и группы (крупнейшими из которых были «Движение за реорганизацию» и «Движение за независимость 26 марта») и боролись за перестройку стратегии и тактики. Большую роль в этом процессе сыграло активное участие в правозащитной борьбе. После краха военной диктатуры в 1985 г. в рядах тупамарос одержали верх те, кто выступал за демократические методы борьбы. В 1989 г. они сформировали «Движение народного участия», которое превратилось в крупнейшую фракцию Широкого фронта. На смену лозунгам революционного захвата власти пришли прагматические цели (привлечение инвестиций в экономику, стимулирование мелких производителей и т. п.), однако бывшие тупамарос никогда не отказывались от усилий по укреплению социального государства, расширению государственного сектора в экономике, проведению во внешней политике антиимпериалистического курса, что нашло отражение в деятельности президентов Х. Мухики и Т. Васкеса. Этого же глобального курса придерживается избранный президентом в 2024 г. Я. Орси.

Статья посвящена анализу системы местных органов власти в Испании в период первого франкизма (1939-1950-е гг.). Автор исследует, как режим Франко сочетал традиционные элементы административного устройства (унаследованные от либеральной монархии XIX в.) с новыми механизмами контроля, обеспечивавшими централизацию власти. Франкизм сохранил трехуровневую систему (центр - провинции - муниципалитеты). Региональный уровень, введенный в годы Второй республики для Каталонии и Страны Басков, был упразднен, а вместе с ним отменена и автономия этих областей. Однако для двух провинций, Алавы и Наварры, была сохранена некоторая самостоятельность. Режим оставил неизменной структуру местных органов власти. Чтобы создать видимость демократических процессов, с 1945 г. даже были допущены выборы в них. Однако режим обеспечивал контроль над ними через назначенных чиновников и корпоративные структуры: лишь треть советников муниципалитетов избиралась напрямую, остальные назначались. Главным отличием системы местной власти при франкизме от Реставрации заключается в социальном составе локальной администрации. Она отражала компромисс между старой элитой (представителями старых монархических партий) и новыми кадрами (фалангистами), что придавало системе устойчивости, так как позволяло диктатору не связывать себя полностью ни с одной из этих групп.

Начало XIX в. ознаменовалось для Рио-де-да-Платы (Аргентина) попытками Великобритании захватить эту испанскую колонию. Английская интервенция является важной частью истории Аргентины и представляет историографический интерес. Данная статья посвящена обзору русской печати - «Санкт-Петербургских ведомостей», «Московских ведомостей», «Вестника Европы» - этого события. Отличительной чертой печати стал прагматический взгляд на интервенцию, что позволяло читателю не только получить представление о том или ином событии, но и увидеть всю картину в целом и понять причинно-следственные связи. В центре внимания русской печати находились важнейшие события: первая военная экспедиция во главе с командором Х. Попхэмом, который в конце июня 1806 г. захватил Буэнос-Айрес и, хотя он действовал без приказа британского правительства, в Лондоне одобрили его действия; восстание в Буэнос-Айресе во главе с Сантьяго Линье, вынудили английское войска под командованием генерала Дж. Бересфорда капитулировать; вторая экспедиция под командованием генерала У. Уайтлока также потерпела поражение. Газеты также опубликовали выдержки из важнейших документов: донесение генерал-майора Бересфорда в связи со взятием Буэнос-Айреса и его манифест к жителям; письмо командора Попхэма; капитуляция Бересфорда, капитуляция Уайтлока. Англичане не предвидели решимости народа защищать свою родину. Интервенция закончилась капитуляцией 7 июля 1807 г.: английские войска покинули Рио-де-ла-Плату. Журнал «Вестник Европы» указывал, что это событие - поражение английских войск - стало началом национально-освободительной борьбы народа Рио-де-ла-Платы.