Статья: Лейтмотив болезни в романе Б. Пастернака «Доктор Живаго» (2025)

В данной статье рассмотрены фразеологизмы совместного появления антонимов, показана внутренняя семантическая структура антонимических компонентов и выявлены когнитивные причины порождения и конструирования таких фразеологизмов. Содержание исследования составляет описание трех типичных видов конструкций «X и Y», «X или Y», «ни X ни Y» из формы фразеологизмов совместного появления антонимов, а также анализ симметричной воплощенной когнитивной стратегии и иконической последовательности в качестве когнитивных причин феномена фразеологизмов совместного появления антонимов в русском языке.

Цель научного исследования заключается в том, чтобы постараться дать точное и самое близкое, на наш взгляд, определение концепту: ВРЕМЯ, с точки зрения науки о переводе – переводоведения. Актуальность избранной темы заключается в изучении, сравнении и сопоставлении смысловых и лексических значений таких единиц, как «понятие», «категория», «концепт», с учетом их лингво-национальнокультурных особенностей. В ареальные исследования концепта: время были вовлечены работы не только лингвистического характера, но также и смежных с лингвистике, науках: когнитивная лингвистика, лингвокультурология, лингвофилософия, теология и т. д. Полученные результаты позволили нам сконструировать синхронную лингво-иерархическую модель воспроизведения мыслительного процесса человека, согласно которой мы установили, что концепт: ВРЕМЯ – это расстояние/путь от точки А (сигнала) до конечной точки В (идея). Язык в данном случае выступает главным интерпретатором мысли, благодаря которому формируется «временной мысленный образ», слагающийся из слов в разуме каждого индивида по-своему в зависимости от своеобразного (исключительного) когнитивного и рецессивного мышления.

В статье анализируется использование экфрасиса как ключевого литературного приема в биографической прозе на примере романа Джованны Пьерини «Дама с веером», посвященном жизни художницы Софонисбы Ангвиссолы. Опираясь на классификации, предложенные Е. В. Яценко, автор прибегает к типологизации экфрасисов «по объему»: полный, представляющий собой подробные описания произведений, зачастую с акцентом на технические и стилистические детали, и свернутый, где произведения искусства упоминаются вскользь и служат средством развития сюжета и передачи культурного контекста эпохи. Отдельное внимание уделяется косвенному экфрасису, относящемуся к типологии «по объекту описания» и соответствующему классическому определению тропа, через который передаются детали живописных техник и эмоциональное восприятие картин. Исследование демонстрирует, как биографическая проза о художниках позволяет расширить дискуссию о парагоне искусств благодаря взаимосвязи между визуальными и вербальными видами искусства, что иллюстрируется через примеры экфрасисов работ художницы Софонисбы Ангвиссолы, а также через анализ техник, приемов и различных типов восприятия, к которым прибегает Пьерини для воссоздания художественных образов через описания процесса создания произведений. Таким образом, доказывается релевантность использования экфрасиса в прозаическом произведении не только с эстетической точки зрения, но и для развития повествования в искусствоведческом ключе.

В статье предпринимается попытка рассмотреть рассказ Дж. Р. Р. Толкина «Лист работы Ниггля» через интермедиальную оптику, поскольку в центре повествования оказывается фигура художника Ниггля и созданные им Творения, и обозначить методологические принципы выявления типа интермедиального персонажа в структуре художественного текста. Сначала в работе кратко обозначается методологический вектор исследования и проблематизируется ситуация словесного «изображения» в литературе произведений других видов искусств, предварительно определяется категория интермедиального персонажа и описывается последовательная схема его выявления в тексте, а затем анализируется выбранное произведение с предложенной точки зрения.

В статье рассматриваются фигура учителя, сервиевские personae doctoris, в «Георгиках» Вергилия. Мы считаем, что в поэме Вергилия впервые в жанре дидактического эпоса в роли учителя выступает не только сам дидактический поэт, но и боги и культурные герои: прежде всего это Юпитер и Аристей. Юпитер выступает в роли учителя человечества, когда заканчивает Золотой век, чтобы люди «не закоснели в бездействии». Аристей показывает людям искусство бугонии, которое в свою очередь ему открыли боги. То, что боги и люди выступают в роли учителей, важно не только как жанровая инновация Вергилия per se. Это также приближает нас к интерпретации поэмы как поэмы в том числе о знании и обучении. Кроме того, это подтверждает и наши предыдущие выводы о том, что труд и человеческое существование в «Георгиках», несмотря на все препятствия, не напрасны при условии благосклонности покровителя и наставлений богов.

Статья посвящена анализу субъектной организации в поэзии В. Бородина на примере стихотворений из сборников «Лосиный остров, «Пес» и «Клауд найн». Лирический субъект в поэзии В. Бородина конструируется при помощи двух основных способов. Первый из них направлен на выход за пределы собственной субъектности через режим «говорит никто»: лирический субъект занимает в тексте позицию повествователя и – одновременно – является наблюдателем, включенным в описываемый мир. Этим создается пространство для высказывания, направленного на снятие бинарных оппозиций путем апелляции к взаимопроникающему опыту, в котором аннулируется иерархический порядок взаимодействий между вещами. Второй способ направлен на включение лирического «я» в текст, когда субъект находится в тесной связи с описываемым миром, на фоне которого он становится лишь незначительной частью универсума, сосуществуя на равных правах с другими его частями.

В статье анализируется экопоэзия Анны Родионовой, лауреатки Премии Аркадия Драгомощенко (2020). Под экопоэзией понимается особая поэтическая оптика, при которой природа воспринимается как самоценная система, а проблематизация включает как современные экологические теории, так и трансформацию структуры текста. Сам анализ будет построен на рассмотрении различных аспектов поэтики стихотворений Родионовой из книги «Климат»: выявлении логики концептуализации; анализе медиа-специфики текста, языка, объектов; рассмотрении ключевого для организации книги образа миража. Иными словами, будет рассмотрено соотношение медиалогической и экологической проблематики ее поэзии.

В данной статье рассматривается лирический субъект в поэзии Анны Горенко. Поэтика указанного автора представляет сложное конструирование субъектной структуры, не подходящее под одну конкретную типологию. На основании анализа ряда текстов из поэтического сборника «Праздник неспелого хлеба» А. Горенко мы выделим стратегии сборки субъекта. Расщепление на несколько говорящих инстанций (в том числе на фигуру Другого, местоименную форму «мы» и ролевых субъектов), дискурсивное мерцание внутри речи говорящего, телесная диссоциация рассматриваются как ключевые практики моделирования субъекта. В статье продемонстрировано, как перечисленные стратегии соотносятся друг с другом и влияют на проблематику поэзии А. Горенко. Через субъектную структуру в текстах репрезентируется децентрированность идентичности, обусловленная травматической природой опыта, проблематичностью индивидуального высказывания в условиях дискурсивного порядка.

В статье рассматриваются типы и особенности неосинкретического субъекта в творчестве А. Башлачева. Неосинкретический субъект – это форма субъектной организации, проявляющаяся в отсутствии четких границ между носителем точки зрения, субъектом действия и носителем речи. В данной статье анализируются тексты Башлачева, в которых лирический субъект неопределен. Одно и то же местоимение «я» или «мы» может обозначать разных субъектов, также и может выходить за пределы времени и пространства, самоотчуждаясь в двух ипостасях. Такая неустойчивость субъекта является результатом нерасчлененности и неслиянности автора и героя.

В статье формула Егора Летова «Вечность пахнет нефтью» из песни «Русское поле экспериментов» рассматривается в контексте связанных с запахом нефти формул из произведений Максима Горького и Эриха Марии Ремарка. Делается вывод о смысловом обогащении летовской формулы через контекстуальное сопоставление ее с формулами литераторов-предшественников, что позволяет уточнить представления Летова-поэта о человеке и человечестве в прошлом, настоящем и будущем.

Статья посвящена связи текста песни Е. Летова «Вселенская Большая Любовь» с романом Г. Э. Носсака «Спираль», о которой говорил сам поэт. Автор предлагает посмотреть на текст Летова как на палимпсест. Вследствие того, что это не единичный случай в поэтической практике Летова, в статье делается вывод о продуктивности такого подхода. Также подчеркивается важность изучения Летова в контексте творческой и философской мысли XX в.

Цель статьи – прояснить социокультурные связи между участниками рок-сообщества (музыкантами, фанатами, журналистами) и представителями литературного процесса (поэтами, писателями, критиками) в позднем СССР. Некоторая общность между этими группами присутствовала с самого начала распространения рока в Советском Союзе, и с годами точек соприкосновения становилось все больше. C этим связана традиция рассматривать рок-культуру в контексте литературы: не только в смысле общей поэтики, но и формальных признаков. Среди них – стремление объединяться в неформальные кружки и сообщества, а также интерес к самиздату как основному способу трансляции своих идей.

Статья посвящена изучению субъектной структуры романа Саши Соколова «Школа для дураков». Используя методологический аппарат нарратологии и рецептивной эстетики, предпринимается попытка анализа композиционного устройства рассматриваемого текста с целью описания так называемого субъектного неосинкретизма – эстетической тенденции в литературе второй половины ХХ в., обостряющей отношения между ценностными и повествовательными инстанциями произведения. Необходимость подобного исследования мотивирована сложностью описания метароманной структуры произведения, предпринимаемой нами впервые на основании концепции В. Б. Зусевой-Озкан. Основная гипотеза нашего исследования подтверждается практическим анализом субъектной структуры произведения: возникающее неразличение позиции героя и автора или, точнее, их бесконфликтное тождественное сосуществование в качестве разных функций произведения, не позволяет нам однозначно отнести «Школу для дураков» ни к одному из четырех инвариантов метаромана, предложенных Вероникой Борисовной. Это не создает внутреннего конфликта упомянутой концепции, выведенной на другом метароманном материале, однако позволяет нам, вслед за М. Фуко, предложить уточняющий ее параметр – функция авторства.

Данная статья посвящена поэтике зеленого цвета в двух стихотворениях, написанных примерно в одно время: «Был домик в три оконца…» Арсения Тарковского (1976) и «Сентябрь. Праздник зеленого цвета» Юрия Левитанского (1981). Оба произведения строятся вокруг зеленого цвета, который оказывается воплощением необычного и чудесного. И в обоих стихотворениях визуальные образы соотносятся с аудиальными: музыкой и пением у Тарковского и звуками грозы и дождя у Левитанского. В статье, во-первых, предлагается методика анализа цвета в лирическом стихотворении, во-вторых, анализируются избранные тексты с точки зрения данной методики.

В статье рассматривается репрезентация Павловска как сакрального локуса в поэтическом творчестве Л. Аронзона. Структурносемантический анализ стихотворения «Павловск» (1961) как наиболее репрезентативного текста показывает, что смысловой регистр представления «павловского» пространства свидетельствует о его неразрывной связи с мортально-земными и витально-космическими представлениями поэта. Делается вывод, что в лирике Л. Аронзона художественно проверяется онтологическая совместимость земного микрокосма и «звездного» макрокосма в пространственно-аксиологических реалиях Павловска как сакрального центра моделируемого универсума.

Статья посвящена проблеме взаимодействия визуального и музыкального в рассказе С. Кржижановского «Девять ворон». В статье последовательно проанализирован процесс сочетания внешней точки зрения повествователя, отражающей условной объективную реальность, и субъективно-воображаемой внутренней точкой зрения композитора, в которой происходит динамичная трансформация условно объективной реальности в музыкальные знаки. В итоге делается вывод о специфичном интермедиальном взаимодействии, которое можно обозначить как развернутую визуально-музыкальную метафору, ключом к которой является точка зрения композитора.

Алексей Кручёных сравнивал заумный язык с интернациональной пантомимой немого кинематографа. Но это противоречило его первоначальному представлению о заумном языке как наделенным национальным и местным колоритом и выражающим суть национальной поэзии. Но заумный язык и кинематограф оказываются объединены отказом от театральной импровизации, наличием письма или кадра как ограничения, допускающего импровизацию только как технический сбой. Эта мысль нашла продолжение в сотрудничестве Выготского и Лурии в области нейрофизиологии. Согласно Выготскому, мимесис обезьяны не театрален, а кинематографичен: это не импровизация, а предсказуемая моторика пантомимы. С этой точки зрения в кинематографе, в отличие от театра, мимесис невозможен, и заумный язык остается в культурной памяти не как мимесис национальной поэзии, но как эксцентричная конструкция.

В центре статьи вопросы иудео-христианского взаимодействия, как оно представлено русскоязычной публицистикой выкрестов и радикальных ассимиляторов. На примере «Обращения иудейского законника в христианство особенно замечательное по своим характеристическим чертам» Александра Алексеева (Вульфа Нахласа) и «Программы журнала “Глас спасения” (1884)» Айзика Ковнера, равно как и его писем к Н. С. Лескову, мы показываем, как представители обоих направлений тестируют устоявшиеся представления о еврействе и христианстве. Выкрест Александр Алексеев фокусирует свои рассуждения о евреях на происхождении, в то время как религиозную принадлежность вытесняет на периферию. Ассимилятор Айзик Ковнер желает так реформировать иудаизм, чтобы в глазах христиан он выглядел частью христианского континуума, но в то же время сохранял традиционный еврейский этос. Оба направления публицистики проистекают из полемики вокруг «еврейского вопроса», коррелируют с запросами и требованиями русской аудитории. Равно они несут предпринятый изнутри еврейского мира поиск сопряжения традиции с быстро меняющейся современностью. Маргинальная «проба пера», произведенная ассимиляторами и выкрестами XIX в., – еще один мост между традиционным еврейством и светской еврейско-русской культурой и литературой времен СССР.

Статья посвящена выявлению связи между документальной поэзией (docupoetry) и исторической репрезентацией. Историческая репрезентация – придание прошлому присутствия в настоящем. Согласно П. Рикёру, это финальная фаза историографической операции, которая заключается в отборе документов, свидетельств и фактов, их структурировании и выстраивании в исторический нарратив. Поскольку документальная поэзия привлекает внеположный ей материал – документ в широком смысле слова – она имеет схожие с историографической операцией механизмы работы, а значит, потенциал к исторической репрезентации.

Литературоведческая имагология как дисциплина компаративистики (сравнительного литературоведения), изучающая стереотипные образы «других», «чужих» наций, стран, культур, традиций и религий в текстах художественной литературы, уже довольно прочно закрепилась в науке. Однако ее теоретические основы все же не сформировались окончательно. Это касается и понятийного аппарата, и методологии исследования. В статье предлагается механизм анализа образа «чужого», прежде всего – персонажа-иностранца. Автор выделяет следующие «элементы» анализа: портрет, костюм, возраст, «говорящие» имена героев, их речевая характеристика, предыстория, социальный статус (сословие, профессия), предметная детализация, хронотоп, высказываемые характеристики, степень «обруселости», национальное самосознание, национальный характер, менталитет, обозначение автором персонажа как «типичного» представителя своей нации, использование антитезы для выявления различий между «своими» и «чужими», раскрытие персонажа в сюжете, его место в системе персонажей. Кроме того, мотивы в произведении, ценностная позиция автора (выражающаяся в тональности повествования, его эмоциональном колорите) и даже сам жанр произведения могут также нести в себе имагологическую информацию. Таким образом, художественный текст – многоуровневый объект имагологического анализа, в котором даже незначительные, на первый взгляд, элементы могут нести в себе ценную информацию для исследователя. Теоретические положения подкреплены примерами анализа из русской художественной литературы XIX в. Статья содержит краткую библиографию по состоянию данного вопроса в современной науке.