Архив статей журнала
В статье рассматриваются фрагменты из двух прозаических произведений Елены Шварц «Площадь мальтийских рыцарей» и «Сербский монастырь», оба они входят в автофикциональный цикл «Литературные гастроли». Для соотнесения со шварцевскими фрагментами берутся похожие моменты из нескольких произведений - из пьесы «Вишневый сад» Антона Чехова, из песни «Сказка о несчастных сказочных персонажах» Владимира Высоцкого, из романа «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса, из песни «Ты дарила мне розы» Дианы Арбениной. Соотнесение сегментов из текстов Елены Шварц со схожими сегментами из названных текстов позволяет в итоге сформировать такие контексты, в пределах которых актуализируются смыслы, в рассматриваемых фрагментах присутствующие, но глубоко спрятанные, а потому отнюдь не всегда бросающиеся в глаза; это смыслы, связанные с пониманием положения человека в мире как трагического, с пониманием мира как средоточия трагизма и для каждого отдельного человека, и для человечества, наконец, с ощущением неизбежного конца - и мира, и человека. Такого рода эсхатологические смыслы, во многом присущие и лирической поэзии Елены Шварц, реализуясь в ее лирической прозе, могут считаться определяющими для шварцевского художественного мира и транслирующими важные грани мироощущения автора. Общим же итогом рассмотрения обозначенных контекстов следует признать актуализацию в сформированных на основании схожести контекстах смыслов, которые вне этих контекстов оказываются скрыты; в результате тексты-участники такого рода контекстов в смысловом плане взаимообогащают друг друга.
В статье рассматривается трансформация образов и мотивов советской литературы, объединенных темой авиации, в произведениях периода «оттепели». Соцреалистическая эстетика, сформировавшаяся в 1930-е - 1950-е гг. подвергается молодыми авторами критической рефлексии: ортодоксальная система советского мировоззрения становится плодородной почвой для переосмысления различных аспектов уже традиционной мифологии. Материалом исследования послужила повесть В. П. Аксёнова «Стальная птица», воплощающая тенденции, обозначившиеся в литературе указанного периода: гротеск и иносказательность в данном случае являются инструментами деконструкции соцреалистических культурных кодов. Авиационный миф, один из ключевых в структуре советской эстетики, претерпевает серьезные изменения: безусловно позитивная оценка близости властного и авиационного нарративов нивелируется, созидательный пафос сменяется разрушительным, функции вестничества (передачи истины - воли государства - гражданам посредством агитационных материалов, в раннесоветской литературе данная функция маркирована позитивно), защиты (охрана «спокойствия наших границ» от любого внешнего врага) обретают обратную знаковость: главный герой организует распространение поддельных старофранцузских гобеленов, что указывает на подлог, фальсификацию истинных ценностей, сам начинает всячески притеснять жильцов дома, куда он вселился, не имея на то никаких прав, а потом и вовсе обретает полную власть над собственным соседями, так, в тексте актуализируются мотивы надзора и наказания. Отдельно обозначены интенции метафорически воплощенной в образе Стальной птицы советской власти относительно использования мировой культуры для собственной легитимации в рамках концепции «Москва - третий Рим». В этом контексте актуализируется мотив «ткачества», метафоры текстопорождения, и пропаганды - тотального распространения «текстов»-гобеленов, что позволяет говорить о деконструкции одной из ключевых функций ортодоксального авиатора - вестничества - и профанировании дискурса в целом. Таким образом, авторская стратегия В. П. Аксёнова обнажает тенденцию к разрушению соцреалистического канона и в частности - авиационного мифа.
В статье рассматривается проза современного российского прозаика и эссеиста Андрея Левкина как пример нетрадиционных писательских практик, включающих принципиально иной тип репрезентации городского пространства. Автор статьи вводит и обосновывает термин «урбанистическая нарративность» как адекватный для комплексного анализа текстов писателя, жанр и фикциональная природа которых являются теоретической проблемой, а городоориентированность которых неразрывно связана с автобиографизмом нарратора. Делается краткой обзор ключевых текстов крупной «романной» прозы и выделяются два типа городских описаний у Левкина: дескриптивный, характерный для жанра травелогов и предваряющий сюжет; и метанарративный, когда город выступает дискурсивной метафорой для рефлексии процесса письма. На примере текстов из сборника «Место без свойств» (2023), составленного издателями Левкина исходя из развития его писательского стиля, обосновываются наблюдения о роли города как организующей тексты метафоры. Завершающий же текст сборника, последний написанный Левкиным при жизни, содержит менее характерную для него метафору МРТ (магнитно-резонансной томографии), которая эксплицирует интенцию постичь механизм образования места не как топографической точки, а как когнитивно-эмоционального пространства, которое создается корреляцией субъекта и среды. В этой перспективе не поддающаяся дефиниции проза Левкина, балансирующая между городским очерком и саморефлективной прозой, может быть рассмотрена как попытка прямой вербализации сознания современного человека.
Михаил Елизаров (р. 1973) - современный русский писатель, в прозе которого элементы традиционного реализма органично сочетаются с мистическими составляющими. Заклинания - одна из неотъемлемых компонент художественного мира М. Елизарова, играющая немаловажную роль в разворачивании сюжетов многих его произведений. В данной статье рассматриваются формальные особенности фигурирующих в произведениях Елизарова заклинаний. Елизаровские заклинания определяются автором статьи как словесные формулы с ослабленным либо вовсе отсутствующим прикладным значением, использование которых в коммуникативных целях представляется затруднительным или невозможным, поскольку они представляют собой тем или иным образом десемантизированные словесные формулы. Именно умаление семантики в традиционном понимании этого слова позволяет некоторым словесным формулам вместить в себя, согласно сюжетам романов, повестей, рассказов и художественных эссе писателя, новое, мистическое содержание, недоступное или не вполне доступное пониманию героев-обывателей, но внятное для персонажей-магов. Автор статьи выделяет в прозе Елизарова и рассматривает на конкретных примерах четыре типа десемантизации слова: первый тип связан собственно с умалением в словесной формуле концептуального содержания, с подчинением этого содержания гармонии, то есть определенной сочетаемости звуков; второй связан с приращением к семантически полноценным словесным формулам музыкальной составляющей, с превращением слова в песню; третий - с подчинением концептуального содержания слова экспрессии, эмоциональной компоненте; четвертый - с искажением уже существующих в культурном поле и занимающих в нем определенное место словесных формул (христианские молитвы, советские эстрадные песни), предполагающим деформацию стоящего за этими формулами семантического ряда.
В аналитической книге М. Зощенко «На переломе» А. Блок метафорично назван «печальным рыцарем», символизирующим кризис индивидуализма и образ «неживого человека». Эти характеристики затем пародируются в повести «М. П. Синягин (Воспоминания о Мишеле Синягине)», обозначают животное начало и безжизненность. Любопытно, что типы «зверя» и «неживого человека» парадоксально сплетены, совместимы с образами «мечтателя» и «лишнего человека». В повести мотивы забвения и памяти занимают важное место в описании душевной драмы интеллигента, причем они даны в экзистенциальной ситуации и в то время, когда в человеке проявлены «животное» и «неживое». Мотив любви является важным компонентом формирования сюжета. Герой под влиянием эстетики символизма А. Блока стремится к таинственности и иллюзорности любви, влюбляясь в Симочку и Изабеллу, которые символизируют Незнакомку и Прекрасную даму, но женские образы чередуются по мере переживания героем кризиса индивидуализма. Такой эмоциональный поворот является пародией М. Зощенко на блоковскую тему любви. Пародия нередко является способом литературной борьбы, способствующей развитию литературных форм. Пародия на символизм А. Блока, наряду с реминисценциями из биографии поэта и отсылкой к его идентичности с интеллигенцией, содержит скрытые размышления М. Зощенко о проблематике литературного наследования, о творческом потенциале интеллигенции и направлении развития послереволюционной литературы.