ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ

Введение. В статье рассмотрена структура психологических последствий у сотрудников органов внутренних дел, принимавших участие в контртеррористической операции (в составе сводных отрядов) на территории Чеченской Республики. Актуальность исследования обусловлена необходимостью обоснования показаний для дифференцированного подхода к медико-психологической реабилитации сотрудников органов внутренних дел, выполнявших служебно-боевые задачи в особых условиях.

Методы. В исследовании приняли участие 110 сотрудников органов внутренних дел, средний возраст 29,38 ± 6,5 лет; средняя длительность пребывания в зоне вооруженного конфликта 146,9 ± 79,8 суток; число командировок 1,41 ± 0,65. Методики исследования: анонимная анкета, стандартизированный многофакторный метод исследования личности (СМИЛ), 16-факторный личностный опросник Р. Кеттелла, тест выявления типа акцентуации Х. Смишека, проективная методика «Hand-тест», тест рисуночной ассоциации С. Розенцвейга, опросник выраженности травматического стресса И. О. Котенева. Статистическая обработка результатов проводилась методами описательного и факторного анализа (метода главных компонент и варимакс-вращения факторной структуры).

Результаты. Установлено, что в структуре психологических последствий контртеррористической деятельности определяются шесть факторов, которыми объясняется 81,89 % суммарной дисперсии признаков. Два из них - «посттравматический» (21,4 %) и «застревающе-посттравматический» (7,57 %) факторы - включают симптомы посттравматического стрессового расстройства (далее - ПТСР), а также предикторы, способствующие его затяжному течению.

Выделены признаки «подпорогового» (донозологического) ПТСР в виде характерных личностных черт: пессимистичность, психастения, невротический контроль, ригидность, импульсивность, агрессивность, циклотимия, эмоциональная амбивалентность, «застревание» на аффекте, фрустрационная фиксация на самозащите, тревожность, подозрительность, сензитивность, чувство вины, социальная интроверсия, пассивность, эгоцентричность.

Они входят в состав пяти из шести факторов («посттравматического», «непродуктивного фрустрационного реагирования», «демонстративно-невротического», «ригидно-аффективного», «застревающе-посттравматического») и нуждаются в своевременных и разноплановых мероприятиях медико-психологической реабилитации.

Психологические особенности, входящие в состав «гипертимно-конформного» фактора (12,06 % дисперсии), могут быть компенсированы психологической коррекцией. В статье проанализированы зарубежные и отечественные методы психологической реабилитации ПТСР, выделены психотерапевтические «мишени» воздействия и предложены мероприятия психологической реабилитации сотрудников органов внутренних дел с учетом факторной структуры последстви

Введение. Целью эмпирического исследования выступило изучение психических состояний осужденных женщин, имеющих малолетних детей. Выборку исследования составили 153 осужденных женщины, имеющие малолетних детей, отбывающие наказание в исправительном учреждении.

Исследование проведено на базе ГУФСИН России по Кемеровской области, УФСИН России по Московской области, УФСИН России по Владимирской области, УФСИН России по Республике Мордовия. Научная проблема состоит в изучении психических состояний осужденных женщин, имеющих малолетних детей.

Методы и методики исследования. Для изучения психических состояний использовался следующий комплекс методик: «16-факторный личностный опросник - 16 PF», форма С (Р. Кеттелл), «Шкала депрессии» (А. Бек), клинический опросник для выявления и оценки невротических состояний (К. К. Яхин, Д. М. Менделевич), методика определения доминирующего психического состояния «Доминирующее состояние» (Л. В. Куликов), опросник исследования уровня агрессивности (А. Басс и А. Дарки).

Результатами проведенного исследования явилось выявление психических состояний осужденных женского пола, находящихся в местах лишения свободы с малолетними детьми. Установлено, что у этих женщин преобладают негативные психические состояния (напряженность, эмоциональная нестабильность, фрустрированность, беспокойство, раздражение, депрессия, тревожность). У них выражены утомляемость, истеричность, отмечаются вегетативные нарушения, которые проявляются в неприятных или болезненных соматических ощущениях.

Диагностирован высокий уровень агрессивности и враждебности. Выявленные негативные психические состояния нуждаются в своевременной психологической коррекции.

Введение. Повышение эффективности деятельности органов внутренних дел Российской Федерации в современных условиях акцентирует внимание на психологических факторах ее осуществления как индивидуально (отдельными сотрудниками) так и в процессе совместных действий (служебными коллективами).

Особого рассмотрения заслуживает роль руководителя, выступающего организатором и регулятором деятельности подчиненных сотрудников, несущего ответственность за качество их действий и законность их осуществления. Существующие представления о взаимодействии членов служебного коллектива по-разному характеризуют роль руководителя, но эмпирически слабо верифицируют ее значение в коллективах с разным уровнем функциональности отношений и нормативности поведения.

Предпосылкой настоящего исследования выступает восполнение научных и практических знаний о роли руководителя служебного коллектива как регулятора функциональных отношений и нормативного поведения сотрудников органа внутренних дел.

Цель исследования - раскрытие значения отношения к руководителю служебного коллектива при оценке влияния функциональных характеристик отношений в служебном коллективе на представление его членов о нормативном поведении.

Методы исследования. Использован комплекс психодиагностических опросников: «Субъективная оценка внутригрупповых отношений» (С. В. Духновский, К. В. Злоказов), «Отношение сотрудника к выполняемой деятельности, своему непосредственному руководителю и своей репутации» (А. А. Сарсенова), «Нормативность. Интеллект. Регуляция» (С. В. Духновский, В. М. Кофанов). Выборку исследования образовали 160 сотрудников органов внутренних дел (112 мужчин и 48 женщин в возрасте от 29 до 43 лет). Методом обработки информации выступил регрессионный анализ.

Результаты. Установлено, что нормативное поведение членов служебного коллектива детерминировано функционально-негативными характеристиками их взаимодействия и является самостоятельной причиной нарушений служебной дисциплины.

Данный факт свидетельствует о том, что негативные формы взаимодействия членов служебного коллектива (бесцельность, бесконтрольность, попустительство), а также взаимоотношений (враждебность, негативизм и конфликтность) в совокупности снижают уровень нормативности служебного поведения. Определено, что отношение сотрудников к руководителю служебного коллектива опосредует влияние функционально-негативных характеристик, выступая регулятором их служебного поведения.

Результаты исследования расширяют научные представления о психологии руководства формальными группами (на примере служебных коллективов) и могут использоваться в подготовке сотрудников органов внутренних дел к замещению должностей младшего и среднего начальствующего состава.

Введение. Рефлексивный аспект (связанный с самосознанием личности как развивающейся «Я-концепции») является системообразующим фактором, обеспечивающим оптимальное взаимодействие всех акмеологических аспектов профессионализации человека: образовательного, профессионального и креативного. В связи с этим особую актуальность приобретает изучение феномена рефлексии профессионального опыта курсантов образовательных организаций МВД России.

В данной статье раскрывается сущность и значение рефлексии на этапах практик курсантов, предлагается внедрение рефлексивной карты их готовности к практике, даются рекомендации по развитию рефлексии.

Методы исследования: теоретические (анализ и обобщение философских, теоретико-методологических и психолого-педагогических исследований, контент-анализ учебных планов и программ, методических комплексов практик), эмпирические (наблюдение, опрос, анкетирование, метод самооценки) и статистические методы (качественный и количественный анализ результатов).

В качестве основных методик использованы методика А. В. Карпова и В. В. Пономарёвой и T-критерий Стьюдента. На основе анализа полученных данных уровня рефлексивности у обучающихся 3-5-х курсов Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя и Орловского юридического института МВД России имени В. В. Лукьянова низкий уровень рефлексивности был выявлен у 25,1 % респондентов 3-х курсов, средний уровень рефлексивности выявлен у 60,5 %, высокий уровень рефлексивности отмечен у 14,4 % опрошенных. Сравнивая показали рефлексивности в динамике на примере 4-го и 5-го курсов, можно видеть закономерную положительную динамику.

В дополнительном исследовании, респондентами которого стали те же курсанты 4-го курса, была предложена рефлексивная карта готовности к прохождению практики. После прохождения практики курсанты подготовили рефлексивные отчеты, итоги были обсуждены на предметно-методической секции кафедры, даны соответствующие рекомендации каждому из них. В данной выборке респондентов низкий уровень развития рефлексивности нивелирован, кроме того, значительно вырос средний и высокий уровни.

Результаты. Введение рефлексивной карты готовности курсанта-практиканта и более тщательный рефлексивный анализ на всех этапах практик значительно увеличивают показатели рефлексивности и могут быть предложены для внедрения в практическую подготовку будущих правоохранителей.

Введение. Актуальность настоящего исследования обусловлена тем, что в 2024 году вступил в силу Федеральный закон «О пробации в Российской Федерации». Принятие данного закона не только положило начало развитию нового этапа в уголовно-исполнительной политике государства, связанного с формированием комплексной системы ресоциализации осужденных лиц, но и породило некоторые проблемные вопросы, связанные с реализацией его положений.

Необходимость исследования психологической работы как направления пенитенциарной пробации вызвана тем, что действующее законодательство применительно к пенитенциарной пробации имеет ряд дискуссионных, непроработанных положений, затрудняющих использование профилактического потенциала психологической работы для коррекции поведения осужденных.

При этом психологическая работа занимает значимое место в комплексе мер коррекции поведения осужденного, поскольку предоставляет возможность комплексно подготовить еще отбывающих наказание осужденных к жизни, труду и взаимодействию с другими членами социума вне стен исправительных учреждений.

Методология. В исследовании применялись методы формально-логический, статистический, системного анализа, метод экспертного опроса.

Результаты проведенного исследования показывают, что психологическая работа является эффективным направлением, предназначенным для ресоциализации осужденного, однако действующее законодательство применительно к пенитенциарной пробации имеет ряд дискуссионных, непроработанных положений, затрудняющих использование профилактического потенциала психологической работы для коррекции поведения осужденных.

Для решения выявленных проблем в первую очередь необходимо предусмотреть в качестве одного из средств исправления осужденных - психологическую работу, а также скорректировать законодательство, регламентирующее деятельность психологов ФСИН, путем устранения выявленных по результатам исследования недостатков.

Ученые-криминалисты всегда осознавали важную роль категории «информация» в науке. Многие исследователи отмечали, что от качества информационно-познавательной деятельности правоохранительных органов зависит полнота и достоверность полученных в ходе расследования доказательств. Однако до сих пор «информация» и связанные с ней понятия являются недостаточно разработанными в криминалистике.

Решение этой проблемы приобретает особую актуальность в условиях повсеместной информатизации и постепенного перехода к постиндустриальному обществу. Задача, которая сегодня стоит перед правоохранительными органами и научным сообществом, заключается в качественном информационном обеспечении расследования преступлений, в том числе краж и угонов транспортных средств.

Методы. В исследовании применялись общенаучные методы познания общественных процессов (анализ, синтез, дедукция, системно-структурный метод, описание), а также частнонаучные методы – анкетирование, статистические методы. В качестве эмпирической базы была использована официальная статистика МВД России.

Результаты. Исследование показало, что изучение категории «информация» и иных связанных с ней понятий позволяет рассмотреть предмет науки криминалистики с новых сторон. В заключении делается обоснованный вывод о том, что информационное обеспечение является эффективным инструментом в борьбе с кражами и угонами транспортных средств.

Введение. Статья посвящена анализу внесенных в 2024 году изменений в определение крупного и особо крупного размера как криминообразующего признака в ст. 194 УК РФ в условиях перманентной гуманизации уголовного законодательства.

Методы. В ходе исследования использованы методы познавательного действия, методы операции, эмпирические методы и метод прогнозирования.

Результаты. Проанализирован ход законотворческой работы, результатом которой стали внесенные изменения в ст. 194 УК РФ в части увеличения крупного и особо крупного ущерба как криминообразующего признака и нового примечания, определяющего иные размеры для отдельных видов товаров.

Представленные в статье мнения представителей бизнес-сообщества, ученых, сотрудников правоохранительных органов, аналитическая и статистическая информация в совокупности позволили прийти к выводу о недостаточности повышения криминообразующих крупного и особо крупного размера уклонения от уплаты обязательных публичных платежей во внешнеэкономической деятельности.

Дана критическая оценка новому примечанию, которое нивелирует принцип определённости уголовного закона. Высказана авторская позиция о целесообразности синхронизации крупных и особо крупных размеров в таможенных и налоговых преступлениях.

Введение. Статья посвящена некоторым проблемным вопросам, возникающим в практике расследования преступлений, совершенных против половой свободы и неприкосновенности несовершеннолетних (изнасилование, насильственные действия сексуального характера, половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста, развратные действия).

Дана криминалистическая характеристика преступлений, уделено особое внимание характеристике преступника и потерпевшего, способам совершения преступлений, механизму образования следов. Выявлены типичные следственные ситуации, складывающиеся на первоначальном этапе, раскрыты особенности возбуждения уголовного дела и организации расследования, проанализировано уголовное и уголовно-процессуальное законодательство.

Методы. Методологическую основу составила система используемых методов научного исследования, базируемая на всеобщем диалектическом методе, применение которого обуславливает выбор системного, деятельностного, функционального и междисциплинарного подходов в изучении личности преступника и потерпевшего по делам о преступлениях против половой свободы и неприкосновенности несовершеннолетних и совокупности ее свойств и качеств как целостного объекта.

Кроме этого, при изучении механизма преступления и поисково-познавательной деятельности следователя использовались исторические, формально-логические, статистические, социологические, сравнительно-правовые, метод моделирования.

Результаты. Выявлены наиболее проблемные аспекты получения криминалистически значимой информации в результате вербальных следственных действий, разработаны рекомендации по преодолению возможного противодействия со стороны подозреваемых обвиняемых, а также законных представителей потерпевшего; проанализированы правовые позиции органов судебной власти и правоприменительной практики; сформированы алгоритмы действий следователя в выявленных проблемных ситуациях.

Обоснованы положения о том, что несовершеннолетний как субъект уголовного судопроизводства обладает рядом характеристик демографического, социально-ролевого и нравственно-психологического характера, которые обуславливают особенности восприятия, запоминания, анализа и воспроизведения криминалистически значимой информации о совершенном в отношении них деянии.

Аргументирован вывод о том, что особое внимание следует уделять тактике допроса потерпевших, который ограничен действующими уголовно-процессуальными требованиями и отличается краткосрочностью, единовременностью, составом участников. Важное значение результатов данного следственного действия обосновано превалированием в доказательственной базе по данной категории преступлений именно результатов допросов, поскольку в силу отсроченности события преступления от начала расследования, поиск иных следов, а также производство экспериментальных и поисковых следственных действий значительно затруднено.

Введение. В статье рассматривается проблема законодательной регламентации, установления и оценки последствий самоуправства. Рассматриваются вопросы определения существенности вреда в качестве признака объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 330 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ). На основе анализа судебной практики определены разновидности существенного вреда, причиняемого при совершении самоуправных действий. Отмечается, что существенность вреда выступает необходимым условием квалификации деяния по ст. 330 УК РФ.

Цель исследования - охарактеризовать критерии, используемые правоприменителем при определении существенного вреда в составе самоуправства.

Методы. Автором использованы следующие методы: диалектический метод познания, комплекс общенаучных методов (анализ, синтез, индукция, дедукция), а также ряд специальных методов (формально-юридический, сравнительно-правовой, системный, функциональный).

Результаты. Анализ судебной практики по исследуемой проблеме позволил определить влияние субъективного фактора, обусловленного творческим характером правоприменителя, при определении существенности вреда, причиняемого самоуправными действиями. Сделан вывод, что отсутствие критериев оценки существенности вреда, а также отсутствие конкретизации круга общественных отношений, которым вследствие совершения самоуправства может быть причинен такой вред, влечет неопределенность в формирующейся правоприменительной судебной практике.

Введение. В силу положений ст. 45 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется право на защиту своих прав и свобод всеми способами, не запрещенными законом.

Данный основополагающий конституционный принцип отражен в ст. 37 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), которая закрепляет право любого человека на необходимую оборону, то есть на причинение вреда (вплоть до лишения жизни) посягающему лицу при пресечении общественно опасных посягательств при защите самого себя или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства.

Длительное время дискуссионным оставался вопрос о возможности защиты имущественных прав, в т. ч. жилища, в рамках необходимой обороны. Наконец в мае 2022 года в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.09.2012 г. № 19 были внесены изменения, закрепляющие право на необходимую оборону при пресечении посягательств на жилище.

В связи с этим актуальным следует признать рассмотрение вопроса об определении пределов правомерного причинения вреда при пресечении посягательств, связанных с незаконным проникновением в жилище. В рамках настоящей работы авторы также рассматривают вопрос об определении пределов правомерного причинения вреда при защите от посягательств на личные неимущественные права, как сопряженных, так и не сопряженных с применением либо угрозой применения насилия, опасного для жизни обороняющегося лица.

Методы исследования: теоретический, сравнительно-правовой, метод формальной логики, метод толкования правовых норм.

По результатам исследования авторами был сформирован перечень ситуаций, который был не учтен судейским сообществом при внесении столь ожидаемых изменений, наделяющих граждан правом на оборону жилища, которые должны послужить основанием для их пересмотра.

Кроме того, авторы указывают на необходимость совершенствования ст. 37 УК РФ, положений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. № 19 в части расширения права на необходимую оборону за счет возможности пресечения в ее рамках административных правонарушений и приведения в соответствие со ст. 37 УК РФ, а также иными обстоятельствами, исключающими преступность деяния, «специального законодательства», определяющего порядок и основания применения силы и оружия сотрудниками силовых ведомств.

Введение. Часть 1 статьи 356 Уголовного кодекса Российской Федерации закрепляет одно из наиболее общественно опасных преступлений, признанных всем мировым сообществом, - военные преступления. Диспозиция состава в качестве альтернативных действий предусматривает применение запрещенных международными договорами Российской Федерации средств ведения войны.

Однако в уголовном законе не содержится конкретизации таких средств, что создает проблему для квалификации преступления.

Анализ таких договоров позволяет сформировать конкретные запреты, нарушение которых следует рассматривать в качестве совершения объективной стороны военного преступления.

В настоящее время данный вопрос весьма актуален, поскольку в мире происходит большое количество вооруженных конфликтов и совершаются подобные преступления. Отстаивая неотвратимость наказания за совершение военных преступлений, Россия, соблюдая нормы международного права, должна иметь юридическую возможность применения механизма такой ответственности. Поэтому представленный анализ является актуальным и интересным.

Методы. Применены методы описания, анализа, сравнения и системный метод исследования.

Результаты. Результатами работы стали итоговая оценка проанализированных международных договоров Российской Федерации, закрепляющих запреты применения конкретных средств ведения войны, и формирование рекомендаций по совершенствованию положений диспозиции ч. 1. ст. 356 Уголовного кодекса Российской Федерации для более эффективного применения и квалификации военных преступлений.

Введение. Ограничивающий сферу уголовной репрессии взгляд на уголовное право, как на средство регулирования поведения свободных в своей воле людей, всегда корректировался прагматическими соображениями, связанными с необходимостью воздействовать на вредоносное поведение неличностных субъектов. В современном обществе такая необходимость возникает в связи с оценкой социально значимого вреда, источником которого выступают юридические лица и системы искусственного интеллекта, что приводит к попыткам включить их в круг субъектов уголовного права на основе сомнительной с теоретической точки зрения концепции различения субъектов преступления и субъектов уголовной ответственности.

Методы. При изучении проблемы применялись различные методы, в т. ч. такие общенаучные методы познания, как анализ, синтез, обобщение, а также частнонаучные - формально-юридический, сравнительно-правовой, метод толкования норм права и др.

Результаты. Очевидно, что вопрос о применении мер воздействия в отношении неличностных субъектов права должен решаться с учетом и на основе философских теорий уголовного права, наиболее привлекательная из которых представляет уголовное право в качестве средства морального осуждения поступков, разрушающих систему ценностей, призванных гарантировать стабильность и устойчивость общества и которая не допускает применения мер уголовно-правового воздействия в отношении лиц, не способных к свободному моральному выбору.

Сохранение существующих положений о возможности признания субъектом преступления и субъектом уголовной ответственности исключительно человека следует рассматривать как компонент системы сохранения человекомерности уголовного права и защиты права от его дегуманизации.