Архив статей журнала
ВВЕДЕНИЕ. Актуальность темы исследования определяется, во-первых, возрастающим значением энергетической дипломатии для разрешения современных проблем, возникающих в сфере международного энергетического сотрудничества, во-вторых, значимостью изучения проблем энергетической дипломатии с точки зрения науки международного права. Несмотря на то что энергетическая дипломатия формируется и реализует свой потенциал в международно-правовой среде, ей не уделяется должного внимания в юридической литературе, в том числе в научных работах по международному праву, что, в свою очередь, выглядит пробелом международно-правовой науки. Цель работы – обосновать международно-правовое понятие энергетической дипломатии, выявить ее связь с классической моделью дипломатии и одновременно специфику, предметно обозначить основные направления взаимосвязи энергетической дипломатии и международного права.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Проанализированы относящиеся к теме научные труды, международные договоры и документы международного права, акты национального законодательства государств. В качестве метода исследования использованы общенаучные и специальные методы познания, в том числе сравнительно-правовой и формально-юридический.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Энергетическая дипломатия производна от классической модели дипломатии. Существуют разнообразные трактовки дипломатии, акцентирующие внимание на ее различных аспектах и проявлениях. В статье обосновывается понимание дипломатии как средства осуществления внешней политики государства при помощи деятельности специальных субъектов (органов внешних сношений), применяющих невоенные приемы и методы в соответствии с международным правом. Прослеживается эволюция дипломатии и появление ее новых форм, отмечаются их особенности и международно-правовая составляющая. С учетом специфики энергетики, международного энергетического сотрудничества, их правового обеспечения с опорой на потенциал международного и национального права обосновывается самостоятельный характер энергетической дипломатии, ее возрастающая роль в современных условиях. Выявлены особенности энергетической дипломатии и предложено ее понятие, учитывающее международно-правовую составляющую. В современных условиях не сложились полноценные нормативно-правовые и институционально-правовые основы внешней энергетической политики и энергетической дипломатии Европейского союза (далее – ЕС). Отмечено, что легитимность применяемых в энергетической дипломатии рядом государств односторонних ограничительных мер небесспорна с точки зрения международного права. Предметно обозначены основные направления взаимосвязи энергетической дипломатии и международного права, выделены варианты легитимации национальных интересов государств в энергетической сфере с опорой на потенциал международного права.
ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Основные выводы проведенного исследования состоят в следующем. Во-первых, энергетическая дипломатия выступает новым функциональным направлением дипломатической деятельности. Она имеет единую сущность с классической дипломатией (служить средством осуществления внешней политики в соответствии с международным правом) и одновременно характеризуется рядом производных от энергетического сектора и энергетического права особенностей (специальная направленность на реализацию целей и задач внешней энергетической политики государства, участие в ней энергетических ведомств и подключение энергетических компаний, применяемые методы). Во-вторых, энергетическая дипломатия и международное право в процессе своего развития и функционирования взаимосвязаны и оказывают взаимообратное влияние друг на друга. Международное право определяет правовые рамки и формы реализации энергетической дипломатии (как и в целом дипломатической деятельности), а также играет определяющую роль в легитимации национальных интересов государств в сфере внешней энергетической политики, осуществляемой посредством энергетической дипломатии. В свою очередь, энергетическая дипломатия с опорой на потенциал международного права содействует обеспечению энергетической безопасности (национальной и международной) и тем самым – поддержанию международного энергетического правопорядка. В целом, энергетическая дипломатия оказывает влияние на процесс создания и действия норм международного права и вносит вклад в развитие международного права.
ВВЕДЕНИЕ. В рамках настоящей статьи рассматриваются основные проблемы, влияющие на обеспечение морской безопасности на современном этапе развития международного права. К числу таких проблем авторы относят отсутствие универсальной правовой базы, регламентирующей функционирование автономных морских судов, морской терроризм, регулирование содержания серы в судовом топливе, необходимость глобального регулирования хозяйственной деятельности в арктическом регионе.
МАТЕРИЛЫ И МЕТОДЫ. При написании статьи использованы международно-правовые акты, национальное законодательство Российской Федерации, а также исследования российских и зарубежных авторов. Методологическую основу исследования составили общенаучные (метод логического и системного анализа, диалектический метод) и частнонаучные (историко-правовой, сравнительно-правовой) методы познания.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. На основе изучения международно-правовых актов, национального законодательства Российской Федерации, современных исследований российских и зарубежных ученых авторами сделаны выводы и выдвинуты предложения по вопросам обеспечения морской безопасности в современных условиях.
ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Авторами сделан вывод о том, что в свете развития современных технологий безэкипажного судовождения необходима проработка на международном уровне глобальных правовых актов. В рамках статьи рассмотрены основные виды автономных морских судов, выявлены проблемы, которые препятствуют эффективной эксплуатации данных судов и предложены варианты их решения. Отмечается необходимость в рамках универсальных международных актов проработать вопросы, связанные с возмещением ущерба, причиненного морским судном под управлением систем искусственного интеллекта. Отмечается важность разработки единых глобальных правил, по которым будут функционировать системы искусственного интеллекта на морских судах. Также указывается на важность международного сотрудничества при противодействии морскому терроризму. Авторы обращают внимание на общие черты между пиратством и морским терроризмом, но указывают на разные цели при осуществлении данной противоправной деятельности. Более того, нередко сложно квалифицировать данные деяния, что создает сложности при применении международно-правовых норм. Авторы указывают, что эффективное противодействие морскому терроризму возможно только на международном уровне в рамках эффективного межгосударственного взаимодействия. Рассматривая отдельные аспекты обеспечения региональной безопасности в арктическом регионе, авторы делают вывод о необходимости выработки единых международных правил по хозяйственному освоению указанного региона. Отмечается важная роль Арктического совета в обеспечении устойчивого социально-экономического развития данного региона. Рассмотрены основные международные декларации, принятые в рамках данной организации, и их значение для развития данного региона. Рассматриваются ограничения по содержанию серы в судовом топливе и роль данных ограничений в снижении выбросов загрязняющих веществ в атмосферу. Предлагаются различные варианты действий судовладельцев по соблюдению указанных ограничений. Отмечается необходимость использования иных видов топлива, в том числе сжиженного природного газа или (в перспективе) водородного топлива. Подчеркивается важность международного регулирования в указанной сфере.
ВВЕДЕНИЕ. Статья посвящена анализу концепции «киберсуверенитета» как совокупности юридических претензий и механизмов, посредством которых государства стремятся обеспечить контроль и защиту своих интересов в цифровой сфере. На фоне стремительного развития информационно-коммуникационных технологий, транснационального характера киберпространства и отсутствия единых международных норм усиливаются дискуссии о применимости классического понятия государственного суверенитета к цифровой среде. Рассматриваются различные подходы государств (Россия, Китай, США, страны Европейского союза (далее – ЕС) и др.) к регулированию киберпространства, подчеркивается рост значения кибербезопасности в международном праве, анализируется роль международных организаций (включая Организацию Объединенных Нация (далее – ООН)) и ключевых документов, таких как «Таллиннское руководство 2.0». МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Исследование основано на качественном анализе научной литературы, международно-правовых актов (Устав ООН, решения Международного суда ООН, доктринальные документы), национальных стратегий в области кибербезопасности (России, США, Китая и др.), а также сравнительном изучении практик и позиций государств в сфере киберсуверенитета. Использовались общенаучные и частнонаучные методы познания: анализ и синтез, системный и сравнительно-правовой подход, позволяющие выявить правовые пробелы и противоречия в регулировании цифровой среды. РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Проведенный анализ показывает, что государства все более стремятся проецировать классический суверенитет на киберпространство, развивая национальное законодательство и формируя самостоятельные киберюрисдикции. Эта тенденция отражается в стратегиях и доктринах ряда стран (Китай, Россия), которые пытаются обеспечить контроль над своим сегментом интернета. Одновременно сохраняется противоречие между государствами, выступающими за открытость и свободное функционирование сети (США, страны ЕС), и теми, кто считает приоритетным укрепление национального контроля в цифровой сфере. Выявлено, что на практике государствам трудно достичь единого понимания границ допустимого вмешательства и масштабов правомерного применения принципа невмешательства и суверенитета в кибероперациях. ОБСУЖДЕНИЯ И ВЫВОДЫ. Анализ свидетельствует о правовой неопределенности в определении киберопераций, нарушающих суверенитет, а также в квалификации кибершпионажа и кибератак низкой интенсивности. В рамках ООН и специальных групп экспертов (GGE, OEWG) ведется работа по согласованию подходов, однако единый универсальный механизм пока не выработан. Наиболее острые противоречия касаются признания суверенитета в цифровой сфере как самостоятельной нормы международного права и установления четких критериев допустимости киберопераций. Для преодоления правовых пробелов и снижения риска конфликтов необходимо формировать универсальные принципы, учитывающие специфику киберпространства, а также углублять международное сотрудничество, в том числе в области обмена информацией и выработки механизмов быстрого реагирования на киберугрозы.
ВВЕДЕНИЕ. Юго-Восточная Азия обладает достаточными ресурсами и удачным географическим местоположением для участия в глобальных цепочках добавленной стоимости, что придает значительный импульс технологическому развитию региона. В целях его обеспечения страны Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (далее – АСЕАН, Ассоциация) работают над решением проблем, связанных с «утечкой мозгов» и медленной коммерциализацией высоких технологий. Во многом эти проблемы обусловлены несовершенством патентных систем и культурно-правовыми разрывами. По этим причинам государства региона сделали осознанный выбор в пользу гибких методов интеграции применительно к правовому регулированию свободы передвижения исследователей и инноваций, модернизации патентной системы, совершенствованию механизмов финансирования науки, технологий и инноваций. Исследование достижений АСЕАН в этой области позволяет лучше разобраться в том, насколько разнообразен инструментарий интеграции, и определить, как его использование способствует ускоренному развитию государств, участвующих в интеграционном проекте, а также выявить, какие факторы следует принимать во внимание при выстраивании с ними экономического и технологического сотрудничества.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Научное исследование основано на изучении международных соглашений, внутренних правовых актов, стратегических и иных официальных документов АСЕАН, предметом которых являются становление и эволюция правового регулирования научно-технологической деятельности, освоение новых технологий, стимулирование инновационного развития, и практики их имплементации. Проанализированы международные соглашения в сфере патентного права. Обобщены юридически значимые показатели, отобранные из базы данных Всемирной организации интеллектуальной собственности (далее – ВОИС). Рассмотрены публикации российских и зарубежных специалистов (преимущественно граждан стран АСЕАН) в области международного и интеграционного права, касающиеся стимулирования научно-технологического прогресса. Использованы общенаучные и специально-юридические методы, включая системно-правовой, сравнительно-правовой, историко-правовой, а также юридический позитивизм.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Эволюция правовых актов АСЕАН в сфере регулирования науки, технологий и инноваций показывает, что регион избегает прямого копирования несвойственных для него жестких наднациональных моделей интеграции, отдавая предпочтение гибким ее формам и постепенному внедрению мер по обеспечению свободы движения исследователей и обмена технологиями в соответствии с национальными особенностями. Гибкость интеграционных мер, используемых Ассоциацией, подтверждается сохранением за государствами-членами права на отказ от участия в определенных совместных инициативах.
ОБСУЖДЕНИЯ И ВЫВОДЫ. С 1997 г. АСЕАН сталкивалась с проблемами культурно-правового разрыва между государствами-членами при формировании единого законодательства в сфере науки, технологий и инноваций. Поэтому в 2010 г. было решено сделать акцент на обращение преимущественного внимания не столько на социокультурный, сколько на экономический базис технологического развития. По этой причине в 2012 г. был подписан договор о свободном передвижении физических лиц, занятых в бизнесе и торговле. В то же время государства-члены – Ассоциации приступили к осуществлению мер, направленных на взаимное признание квалификаций. Особый упор был сделан на приведение национальных патентных систем в соответствие с международными стандартами. С одной стороны, это привело к ускорению оформления технологических патентов в странах АСЕАН. С другой – к увеличению количества патентов, оформленных иностранными физическими и юридическими лицами. Выход из складывающейся неблагоприятной ситуации нашли через создание специального органа, в компетенцию которого входит выдвижение предложений по совершенствованию национальных патентных систем, обучению научно-технических кадров и оформлению технологических патентов по новым правилам. Этим органом стала Академия АСЕАН по интеллектуальной собственности. Таким образом, страны Юго-Восточной Азии, стремясь развивать собственный технологичный рынок, используют методы гибкой интеграции в рамках права АСЕАН для поиска баланса между встраиванием их экономик в глобальные технологические цепочки и укреплением собственного инновационного потенциала, отталкиваясь от средних и высоких технологий мировых лидеров.
ВВЕДЕНИЕ. Предметом настоящего исследования являются достижения (результаты) технологий, а точнее – продукты с искусственным интеллектом (ИИ) (интеллектуальная машина; интеллектуальная компьютерная программа и др.) и их влияние на реализацию прав человека через призму человеческого разума и в контексте международно-правового измерения, включая правозащитное измерение.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Научное исследование основано на работах как российских, так и зарубежных специалистов в области права, международного права, международного права прав человека, а также специалистов в области регулирования и использования продуктов искусственного интеллекта. Проанализированы документы и материалы международных организаций, прежде всего Организации Объединенных Наций (ООН), а также национальные правовые акты Российской Федерации. При подготовке исследования использовались общенаучные, сравнительно-правовые и специально-юридические методы.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. В рамках проведенного исследования авторы погружаются в понятие самого термина «искусственный интеллект» и приходят к выводу, что несмотря на его широкое использование специалистами в различных областях, единого определения этого термина на данный момент не существует. Авторы проанализировали национальную правовую базу Российской Федерации, прямо или косвенно регулирующую использование продуктов ИИ, а также международно-правовые достижения в регулировании данной сферы (прежде всего на универсальном (ООН) и интеграционном (Европейский союз) уровнях), уделив особое внимание реализации и соблюдению прав и свобод человека.
ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Авторы пришли к выводу, что природа влияния ИИ на реализацию прав человека двойственна. Уже на начальном этапе определения правового режима разработки и использования продуктов ИИ закладываются слабые механизмы контроля и ответственности в этой сфере. Возникает вопрос: какой правовой режим предпочтительнее для государств, чьи корпорации лидируют в разработке продуктов ИИ. Несмотря на существующие международные механизмы правового регулирования, эта защита все еще недостаточна.
ВВЕДЕНИЕ. Современная система международных отношений характеризуется невероятной сложностью протекающих в ней процессов и наблюдаемых явлений. Так, в разных странах происходит трансформация существующих государственно-правовых форм, наблюдаются кризисы институтов власти. На политической карте мира возникают новые государственные образования, устоявшиеся форматы международно-правового взаимодействия видоизменяются. При этом государства по-прежнему являются главными участниками международно-правового общения.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Для глубокого анализа современной системы международных отношений в целом и положения в ней отдельных государств наряду с количественными показателями необходим исследовательский инструментарий, позволяющий давать оценки качественного характера. Представляется, что одной из основных категорий, позволяющих наиболее полно оценить качественное положение тех или иных государств в мировой системе и проанализировать разные внешние проявления их сущностных и наиболее значимых характеристик, является категория «государственность». Настоящая статья посвящена теоретическому анализу категории «государственность» как понятия, посредством которого описывается неизменная внутренняя сущность государства как политического союза и участника международно-правового общения и ключевые формы ее внешней репрезентации в международных отношениях.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Государственность предстает как качественная и комплексная характеристика государственной организованности общества и степени развитости его нематериальной культуры, внешне проявляющихся в различных способах и формах политико-правового устройства этого общества и основывающихся на исторической преемственности его развития. Государственность не тождественна понятию государства, поскольку выступает качественной характеристикой государственно-организованного общества. Государственность – это отображение внутренней организующей сущности государства. Носителем государственности является народ.
ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Основные выводы проведенного исследования заключаются в следующем. Во-первых, главными формами внешней реализации государственности в международном праве выступают авторитет государства и его национальная государственная традиция. Авторитет государства связан с понятием международной законности и основывается на постоянном и осознанном следовании государства общим началам и принципам международного права. Национальная государственная традиция характеризует государство как участника международно-правовых отношений, обладающего собственной устоявшейся государственной культурой. Во-вторых, современная система международных отношений предстает как система отношений авторитетов государств, за которыми стоят все их многообразнейшие и разноплановые статусы и характеристики.