Архив статей журнала
В статье рассматривается «берклианский» подход к решению психофизической проблемы, согласно которому единственной подлинной реальностью является сознание, а весь воспринимаемый мир, включая тело и мозг, существует лишь как субъективные образы внутри него. Автор предлагает модифицированную версию берклианства, избегающую солипсизма за счет введения надындивидуальной сферы сознания - общей для всех субъектов и обеспечивающей согласованность восприятия. Основной аргумент Дж. Беркли заключается в невозможности мыслить трансцендентные сознанию объекты, поскольку их понятие не имеет смысла без соответствующего опыта. Однако его концепция критикуется за непоследовательность: отрицая материальную реальность, он сохраняет трансцендентность Бога и других сознаний. Чувственный опыт признается приватным, тогда как умопостигаемая (смысловая) компонента обладает интерсубъективным статусом. В этой модели «генератор реальности» располагается внутри сознания, создавая коррелированные приватные миры, что объясняет коллективную иллюзию объективного мира. Исследование основано на анализе философских и нейрофизиологических исследований, показывающих несостоятельность натуралистического подхода к решению психофизической проблемы. Рассматриваются такие теории, как двухаспектный подход, интуитивизм, функционализм, информационный подход. Используются результаты эмпирических исследований “расщепленного мозга”, внетелесного опыта, околсмертных переживаний. Новизна работы заключается в том, что в отличие от материалистических теорий - отрицается производность сознания от мозга. Мозг рассматривается не как его источник, а как элемент «дневного сна», необходимый для соблюдения принципа каузальной замкнутости физических законов. Это объясняет, почему повреждения мозга влияют на сознание: его функция - обеспечивать видимость причинности в воспринимаемом мире. Приводятся аргументы против натурализма, включая необъяснимость квалиа, целостности и индивидуальности сознания с позиций физики и нейрофизиологии. Альтернативные теории (двухаспектный подход, интуитивизм, функционализм) критикуются за неспособность решить эти проблемы. В пользу «сознания вне мозга» свидетельствуют феномены внетелесного опыта и околосмертных переживаний. Делается вывод, что берклианская онтология предлагает последовательное решение «трудной проблемы сознания» (по Д. Чалмерсу), избегая тупиков материализма и дуализма. Она согласуется с научными данными, объясняет паранормальные явления и открывает новые перспективы исследования природы сознания.
Предметом исследования является феноменологическая нейропластичность, рассматриваемая как ключевой биологический механизм, обеспечивающий возникновение и развитие сознания. Объектом исследования выступает процесс формирования субъективного феноменального опыта, реализуемый через динамическую перестройку нейронных сетей в мозге. Особое внимание уделяется эволюционной роли нейропластичности, прослеживаемой от ранних позвоночных, таких как рыбы, до сложных форм самосознания, характерных для человека. Автор подробно анализирует такие аспекты, как синаптическая пластичность, включающая долговременную потенциацию и депрессию, структурная пластичность, связанная с ростом нейронных связей, функциональная пластичность, обеспечивающая перераспределение функций между мозговыми областями, и нейронная синхронизация, поддерживаемая гамма-ритмами. Эти процессы исследуются в контексте гипотезы обучения, где сознание интерпретируется как «чувство смысла», способствующее адаптивности организма. Задачей исследования является обоснование феноменологической нейропластичности как ядра сознания, которое интегрирует нейробиологические механизмы и эволюционные подходы, предлагая целостную модель формирования субъективного опыта и его биологической основы. Исследование основано на анализе нейробиологических данных, эволюционной модели градации раздражимости и теоретическом синтезе концепций сознания. Использованы методы сравнительного анализа и интерпретации экспериментальных исследований нейропластичности. Основными выводами исследования является установление феноменологической нейропластичности как ключевого биологического ядра сознания, обеспечивающего формирование и развитие феноменального опыта. Эта пластичность эволюционировала от простейших форм у ранних позвоночных до сложного самосознания человека, подчеркивая её роль в эволюции сознания. Новизна работы заключается в интеграции нейропластичности с гипотезой обучения, которая рассматривает сознание как адаптивный механизм, создающий «чувство смысла» для повышения выживаемости организма. Значимым вкладом автора является разработка целостной модели, связывающей биологические процессы, такие как синаптическая и структурная пластичность, с субъективностью. Эта модель открывает новые перспективы для нейронауки, предлагая пути изучения нейронных коррелятов сознания, и для философии сознания, переосмысливая природу квалиа и субъективного опыта.
В статье исследуется феномен синтеза искусств, главным связующим в котором является архитектура (зодчество). Сама архитектура в городской среде представляет собой взаимодействие искусства, науки и техники. В качестве детерминанта классического синтеза искусств автор статьи полагает гармоничное соотношение логических связей и отношений в искусстве со связями и отношениями реального мира. Однако синтез искусств сегодня все чаще взаимодействует с техносферой. В этом кроются как соответствующие «угрозы и вызовы» (способность детерминировать эстетическую, психологическую, интеллектуальную и ценностную дезориентацию общественного сознания), так и широчайшие перспективы дальнейшего развития синтеза искусств. Сама эпоха несет новые эстетические возможности (рождается индустриальная форма синтеза искусств) для реализации новых эстетических норм. Методология исследования строится на совокупности теоретических и эмпирических методов, включающих общенаучные методы анализ и синтез, диалектический подход, метод интеллектуальной спекуляции, моделирование, проектный метод, педагогический и художественно-творческий опыт. Новизной исследования являются представленные в последнем параграфе: 1) пример синтеза архитектурного пространства храма и живописи, которые в своей совокупности представляют эмпирическую апробацию методологии «интегрированного мышления» и обоснование авторского видения синтеза искусств; а также 2) «модель - схема» синтеза искусств на примере синтеза основных цветов. В результате анализа синтеза искусств сквозь призму диалектических противоположностей: форма-содержание, часть-целое, качество-количество, необходимое-случайное, выявлено и обосновано принципиальное значение интегративной особенности искусства. В ходе исследования установлено, что синтез искусств в архитектуре возможен на основе их взаимодополнительных качеств, что позволяет достичь меры монументального гештальта - объединенной целостности нового порядка с совокупностью искомых свойств. Сделано обобщение, что архитектура является основой данного синтеза. Выявлено, что синтез искусств - это одновременно как чисто человеческая способность по узнаванию, пониманию и интерпретации смыслов, так и деятельность по их созданию. Интеграция классического синтеза искусств с техносферой становится сегодня необходимой ступенью в процессе трансформации/эволюции нашего предмета исследования в результате появления новых задач и развития соответствующего инструментария.