Статья: Правовые механизмы рассмотрения споров по евразийским патентам: особенности регулирования и перспективы развития (2025)

ВВЕДЕНИЕ. Статья исследует мониторинг соблюдения прав человека в рамках Всеобщей системы преференций (далее – ВСП) Европейского союза (далее – ЕС). Цель работы – проанализировать, как ЕС использует торговые преференции для продвижения прав человека в развивающихся странах, уделяя особое внимание эффективности механизмов мониторинга и процедур отмены преференций. Задачи исследования включают: изучение этапов развития программ ВСП ЕС; анализ нынешней системы мониторинга; оценку недавнего случая частичного отзыва преференций у Камбоджи; а также выявление сильных и слабых сторон системы с предложениями по ее улучшению.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Исследование основано на комбинации методов, включая анализ документов ЕС, таких как Регламент (ЕС) № 978/2012 (основа текущих программ ВСП) и Делегированный регламент Комиссии (ЕС) № 1083/2013 (детализация процедуры отмены преференций). В рамках кейс-стади был изучен недавний отзыв части торговых преференций у Камбоджи в связи с массовыми нарушениями прав человека в стране, в частности, роспуском Партии национального спасения и арестом ее лидера Кем Сокха. Дополнительно изучены доклады мониторинговых органов Организации Объединенных Наций (далее – ООН), Международной Организации Труда (далее – МОТ) и институтов ЕС в целях оценки эффективности мониторинга. Такой подход позволяет системно оценить как формальные процедуры, так и практическую реализацию обусловленности (кондициональности) прав человека в торговой политике ЕС.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Исследование показало, что система мониторинга ЕС использует многоуровневый подход: от усиленного политического диалога до формальной процедуры отмены преференций. Случай Камбоджи продемонстрировал как сильные стороны, так и ограничения системы мониторинга. Несмотря на многолетние усилия Европейской комиссии, ситуация с правами человека в стране не улучшилась, что привело к частичной отмене преференций в рамках программы «Все, кроме оружия» (далее – EBA), затронувшей около 20% экспорта Камбоджи в ЕС. Сильные стороны системы: поэтапный подход дает странам время на исправление нарушений; оценка на основе данных из широкого круга источников повышает объективность; экономические стимулы способствуют соблюдению прав человека. Однако выявлены и ключевые недостатки: неполная прозрачность, централизованное принятие решений, непропорциональное воздействие на уязвимые группы и ограниченное влияние при наличии у стран-бенефициаров доступа к альтернативным рынкам.

ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Проведенный анализ позволяет утверждать, что, хотя система мониторинга ВСП ЕС создает основу для продвижения прав человека через торговую политику, для большей эффективности необходимы существенные улучшения. Рекомендации включают: установление четких ожиданий по проведению реформ, направленных на улучшение ситуации с правами человека, для стран с учетом их экономической и социальной ситуации, повышение прозрачности через проведение публичных слушаний и раскрытие «списков проблем»; проведение оценок социальных последствий до отмены преференций; координацию с другими развитыми странами для выработки единого подхода. Программа ВСП+ выделяется использованием подхода кнута и пряника, однако ЕС необходимо балансировать между чрезмерным давлением и минимизацией негативных последствий для уязвимых групп в странахбенефициарах.

ВВЕДЕНИЕ. В статье рассматривается эволюция концепции целостности личности в международном праве. Анализ международно-правовых актов универсального и регионального характера, а также дел, рассмотренных в международных судебных и квазисудебных инстанциях, подтверждает двуединую природу этой концепции, которая состоит из права на физическую целостность и права на психическую целостность личности. Особое внимание в статье уделяется вызовам, создаваемым стремительным развитием нейротехнологий, которые требуют переосмысления содержания концепции целостности личности, в частности ее психической составляющей. В доктрине рассматриваются подходы, предлагающие либо сформировать новые, так называемые «нейроправа», либо включить их в уже существующее право на психическую целостность личности и защищать по аналогии с опытом защиты права на физическую целостность личности.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Исследование основано на комплексном анализе международно-правовых актов и прецедентной практики международных судебных органов. Методологическую основу составили общенаучные методы (анализ, синтез, индукция, дедукция, системный подход) и специальные юридические методы (формально-логический, структурноюридический, сравнительно-правовой). Акцент сделан на сочетании сравнительно-правового метода и системного подхода при изучении и проведении анализа особенностей закрепления права на целостность личности среди фундаментальных прав человека на международном универсальном и региональном уровнях. Также дополнительно автор использует метод «лестничного исследования» при рассмотрении практики международных судебных органов в исследуемой сфере.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Установлено, что концепция целостности личности, закрепленная в международном праве, носит двуединый характер, охватывая физическую и психическую целостность. Показано, что если физический аспект разработан достаточно детально, то психическая составляющая долгое время оставалась в тени и лишь недавно стала предметом активных дискуссий. Выявлено, что развитие нейротехнологий (нейростимуляция, нейрохакинг, манипуляции с памятью) создает угрозы психической автономии и когнитивной свободе человека, что актуализирует вопрос о необходимости новой системы гарантий.

ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. В статье обсуждаются различные доктринальные подходы к защите психической целостности: от расширения толкования существующих прав (права на уважение частной жизни, достоинство человека, свободы мысли) до создания новых специальных прав (право на психическую неприкосновенность, право на когнитивную свободу, право на психическое самоопределение). Автор присоединяется к преобладающей точке зрения, согласно которой «нейроправа» целесообразно рассматривать не как абсолютно новые права, а как логическое развитие существующих прав, в частности права на психическую целостность личности. Делается вывод о необходимости нормативного закрепления и конкретизации содержания психической целостности по аналогии с физической, с учетом современных нейротехнологических рисков, для обеспечения эффективной защиты фундаментальных прав и достоинства человека.

ВВЕДЕНИЕ. В условиях неуклонного роста числа мигрантов и вынужденно перемещенных лиц миграция имеет потенциал как для содействия развитию государств, так и для создания проблем для всех задействованных сторон. Соединенные Штаты Америки (далее – США) – государство, созданное мигрантами и длительное время занимающее первую строчку в списке стран мира по числу находящихся на их территории лиц, не обладающих гражданством государства пребывания. Отмеченное определяет особый интерес к опыту миграционной политики и законодательного регулирования миграции в США. В статье представлен анализ развития миграционной политики и миграционного законодательства США в XVII–XXI вв., особое внимание уделено использованию таких мер ограничения и контроля миграции, как задержание мигрантов и беженцев, а действующие нормы сопоставлены с международно-правовыми обязательствами государства.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Работа базируется на исследовании законодательства США в сфере миграции и вынужденного перемещения, анализе международно-правовых актов касательно миграции, вынужденного перемещения и защиты прав человека, использовании научной литературы на русском и английском языках, а также статистических и иных источников по теме исследования. Применены общенаучные и частно-научные методы познания: системный подход, анализ, синтез, формально-юридический, историко-правовой, а также сравнительно-правовой методы.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. По итогам проведенного исследования сделан вывод, что миграционная политика и законодательство США прошли в своем развитии ряд этапов, в ходе которых отношение к иммигрантам изменялось в диапазоне от поощрения миграции до введения жестких ограничений. Сформированные на сегодняшний день международно-правовые основы в сфере миграции и вынужденного перемещения не в полной мере связывают США по причине участия государства в малом числе применимых международных договоров, а действующие для США обязательства не в полной мере выполняются.

ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Инструментарий реализации миграционной политики США характеризовался значительным разнообразием и включал в себя как допустимые с точки зрения современного международного права методы, так и не вполне ему корреспондирующие, включая задержание и последующую депортацию мигрантов, беженцев и лиц, ищущих убежище, о чем свидетельствует мониторинг уставными (через процедуру Универсального периодического обзора) и договорными (прежде всего, через рассмотрение периодических докладов) органами реализации международно-правовых обязательств США. При этом крайне жесткие меры, анонсированные и уже предпринятые Д. Трампом в 2025 г., не являются радикально меняющими вектор развития миграционной политики, права и практики США, давно отошедших от либеральности и мягкости в установлении условий въезда на свою территорию и пребывания на ней мигрантов и беженцев.

ВВЕДЕНИЕ. В условиях освобождения полярных районов ото льда и пополнения научных данных об углеводородном потенциале арктического континентального шельфа актуальным является вопрос о справедливом разграничении юрисдикций между Соединенными Штатами Америки и Канадой в море Бофорта. 24 сентября 2024 г. правительства США и Канады опубликовали текст совместного заявления, которым анонсировали очередные переговоры по этому вопросу (в том числе в отношении разграничения континентального шельфа). Тем не менее, неучастие США в Конвенции Организации Объединенных Наций по морскому праву 1982 г. и отсутствие рекомендаций Комиссии по границам континентального шельфа по представлению Канады ставят вопрос о возможности окончательного соглашения по разграничению моря Бофорта и, главное, о его легитимности с точки зрения международного права. В настоящей статье автор формулирует собственное видение по данному вопросу.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Теоретическую основу исследования составили научные юридические работы, изданные в течение последних пяти лет в России и за рубежом, нормативноправовая база представлена делимитационными договорами между прибрежными арктическими государствами, а также решениями Международного суда ООН и международных арбитражей по проблемам делимитации. Автор использовал общенаучные методы исследования (анализ, синтез, индукция, дедукция, сравнение, классификация, систематизация, прогнозирование) и частнонаучные методы (формально-юридический, сравнительно-правовой, метод юридической герменевтики).

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Автором сделан вывод, что создание целевой группы по делимитации в море Бофорта происходит в условиях климатических изменений, повысивших экономическую значимость региона и актуализировавших необходимость правовой определенности. Одновременно ряд прежних препятствий к переговорам в настоящее время утратил актуальность. Современный геополитический контекст дополнительно стимулирует заинтересованность сторон в мирном урегулировании спора. Отмечается, что делимитация континентального шельфа между Канадой и США за пределами 200 морских миль допустима, хотя США и не имеют статуса участника Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., а также принимая во внимание односторонний характер действий этого государства по публикации границ «расширенного континентального шельфа». Наряду с этим в будущем ключевым станет вопрос учета рекомендаций Комиссии по границам континентального шельфа для Канады.

ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Автор отмечает, что современные условия, в отличие от ситуации 1970-х годов, способствуют достижению компромисса между США и Канадой. Вместе с этим остается открытым ряд правовых вопросов, особенно в части разграничения континентального шельфа за пределами 200 морских миль. При этом отсутствие у Канады рекомендации Комиссии по границам континентального шельфа может отсрочить достижение итогового соглашения либо на текущем этапе привести к разработке временных решений. В целом, несмотря на благоприятный политический контекст, автор полагает, что преждевременно говорить о возможности быстрого завершения переговоров.

ВВЕДЕНИЕ. Обеспечение экологической безопасности – ключевое направление деятельности современного государства, от реализации которого напрямую зависит существование государства в целом. На современном этапе развития общества разработка четкого структурированного национального механизма для реализации деятельности в этом направлении становится таким же приоритетом, как обеспечение военной и экономической безопасности. За последние десятилетия в Российской Федерации отчетливо прослеживается взятие курса на экологизацию производства, на принятие мер в области обеспечения экологической безопасности, на реализацию основного конституционного права человека на благоприятную окружающую среду. Так, в ходе участия в форуме в рамках проведения IX Невского международного экологического конгресса В. В. Путин подчеркнул: «В России вопросы бережного, рачительного использования природных ресурсов, обеспечения экологической безопасности, качества жизни людей находятся в числе ключевых государственных приоритетов». В то же время, анализ нормативно-правовых актов, регулирующих вопросы обеспечения охраны природных ресурсов и экологии в целом, свидетельствует о наличии целого ряда пробелов.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. В настоящем исследовании использованы труды как российских, так и зарубежных специалистов в области международного экологического и международного морского права. В ходе исследования использовались общенаучные методы познания: анализ, синтез, индукция, дедукция. Также в работе использовались специальные юридические методы: формально-юридический, технико-юридический, метод юридической аналогии, а также сравнительно-правовой метод.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. В статье, с точки зрения различных подходов, произведен анализ теоретических концепций экологической безопасности. Рассматривается процесс формирования, становления и развития концепции экологической безопасности в Российской Федерации, обозначены нововведения и выявлены проблемы, существующие в нашей стране в отношении обеспечения экологической безопасности и реализации норм экологического законодательства в области обеспечения защиты и сохранения окружающей среды и всех ее компонентов.

ОБСУЖДЕНИЯ И ВЫВОДЫ. Экологическая ситуация во всем мире вообще и в России в частности требует безотлагательных мер по приостановлению процесса стремительного ухудшения состояния всех компонентов окружающей среды, вызванного в большинстве своем деятельностью человека: расточительным отношением к природным богатствам, нерациональным землепользованием и стремлением к экономической выгоде. Человечество столкнулось со сложной проблемой противоречий между своими растущими потребностями и невозможностью биосферы их обеспечить.

ВВЕДЕНИЕ. Предусмотренная Уставом Организации Объединенных Наций (далее ‒ ООН) обязанность Генеральной Ассамблеи организовывать исследования и делать рекомендации в целях «поощрения прогрессивного развития международного права и его кодификации» выполняется в настоящее время прежде всего посредством сотрудничества государств в формате Комиссии международного права ООН. Вне работы этой Комиссии роль исследований международного права (индивидуальных и коллективных) по-разному оценивается, начиная с вопроса о том, корректно ли вообще употреблять термин «неофициальная кодификация международного права». В настоящей статье исследуется, каково практическое влияние научных трудов на совершенствование современного международного права, особенно в контексте положений Устава ООН о «доктринах наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву». МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Исходными материалами при подготовке настоящей статьи выбраны комментарии к Уставу ООН, в том числе к такой его неотъемлемой части, как Статут Международного суда ООН, документы Комиссии международного права ООН, научные публикации по общему международному праву, включая исследования о его кодификации и развитии, его истории, как подготовленными отечественными, так и зарубежными правоведами-международниками. Использованы такие общенаучные методы познания, как анализ и синтез, а также специальные юридические методы, включая сравнительно-правовой. РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Предусмотренное Уставом ООН понятие «доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву» обозначает особый компонент более широкого понятия – «науки международного права». Только лишь проведения исследования конкретного вопроса международного права недостаточно для того, чтобы его результаты можно было отнести к «доктринам» в смысле ст. 38 Статута Международного суда ООН; предложены некоторые базовые характеристики таких «доктрин»: научный (академический) характер публикации результатов такого международно-правового исследования; учет при исследовании системности международного права (т. е. результаты исследования не должны сводиться к фрагментарной презентации конкретного вопроса международного права, вырванной из общего контекста его системы); профессиональные достижения автора публикации по международному праву, их признание в международном научном сообществе. Понятие «доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву», используемое в Уставе ООН и в его комментариях, обозначает, прежде всего, теоретические разработки вопросов международного права, которые выполнены правоведами, индивидуально или в коллективе; это понятие не означает документ, изданный каким-либо государством. ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. В международноправовой литературе отражены различные мнения о роли юридических исследований в развитии международного права и его систематизации, в том числе различные мнения о соотношении терминов «наука международного права» и «доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву» (последний термин предусмотрен ст. 38 Статута Международного суда ООН). В зарубежной международно-правовой литературе предложено, в частности, позитивное описание списка юристов-международников, чьи труды цитировались Международным судом ООН. Авторы настоящей статьи придерживаются более критической оценки, выявив, что в этом списке большинство составляют правоведы из США и Западной Европы. Напротив, Международный суд ООН не процитировал ни одного правового исследования ученых из России, Китайской Народной Республики или Африки и Латинской Америки. Такая дискриминация в отношении названных стран и регионов не означает, что международно-правовая наука в них менее развита, чем в США и странах Западной Европы. Доминирование англо-саксонских международно-правовых исследований в практике Международного суда ООН обусловлено, скорее всего, другими причинами, в том числе политическими, как показано в настоящей статье.

ВВЕДЕНИЕ. Принятие недружественных мер против третьих государств как способ принуждения к изменению политики не является чем-то новым для государств и может быть юридически приемлемым в конкретных случаях, определяемых Советом Безопасности Организации Объединенных Наций (далее – ООН) или соответствующих международному праву. При отсутствии связующего элемента между наказывающим и наказуемым государствами санкции являются односторонними, что в итоге равнозначно нарушению обычных принципов суверенного равенства и невмешательства, тем самым нарушая международное право. Европейский союз (далее – ЕС) стремится к применению особого подхода в отношении нескольких государств, включая Российскую Федерацию. Главная цель исследования – дать ответ на следующий вопрос: совместимы ли санкции ЕС против России с международным правом? МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Исследование начинается с характеристики понятия «санкции», его типологий, различных способов выражения и международно-правовой базы санкций. Далее последует оценка политической и правовой позиции ЕС в отношении санкций, которая завершается рассмотрением конкретного случая санкционного режима, принятого Брюсселем против России. В качестве основных источников в этой работе рассматриваются документы, принятые Специальным докладчиком ООН по вопросу о негативном воздействии односторонних принудительных мер на осуществление прав человека, а также правовая доктрина, судебная практика и нормативные акты. РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Результаты проведенного исследования демонстрируют развитие в ЕС тенденции к концентрации полномочий в Совете ЕС посредством неопределенных и произвольных нормативных актов для принятия санкций против третьих государств. Эта тенденция приобрела большую популярность и легитимность после Лиссабонского договора и обусловлена стремлением ЕС напрямую влиять на важнейшие международные события и добиваться политических изменений в государствах, против которых направлены санкции, пытаясь заставить их суверенные органы принять те же ценности и принципы, что и брюссельская организация. ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Понятие «санкции» включает в себя два различных механизма: решения, которые, хотя и могут быть недружественными, соответствуют международному праву; и односторонние принудительные меры, которые представляют собой нарушение международного права. Несмотря на то что режим санкций ЕС публично представлен под названием «ограничительные меры», такие меры принимаются вне рамок Совета Безопасности ООН и не имеют достаточной фактической базы для обоснования таких решений, тем самым попадая под действие односторонних принудительных мер, запрещенных международным правом.