Статья: Киберпреступность на транспорте: состояние и тенденции (2025)

Для цитирования: Воронин В. Н. Подлинный анекдот «Петр Великий не прощает при смертной своей болезни убийц». Вестник Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА). 2025;(5):260-262.

Для цитирования: Эстрин А. К вопросу о принципах построения системы уголовной репрессии1 в пролетарском государстве (Извлечение. Вестник Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА). 2025;(5):254-259.

Метавселенная, представляющая собой иммерсивную и постоянную виртуальную среду, в сочетании с неправомерным использованием технологий искусственного интеллекта для создания гиперреалистичных синтетических медиаматериалов (фото, видео, аудио), образует новую категорию угроз для общественных отношений в сфере обеспечения неприкосновенности частной жизни.

Действующие нормативно-правовые механизмы, предназначенные в основном для регулирования взаимодействия в физической реальности и более ранних итерациях цифровой среды, недостаточно адаптированы для эффективного противодействия вызовам, возникающим в связи с созданием, использованием и распространением так называемых дипфейков (deepfakes). Именно применение этих технологий для формирования виртуальных аватаров (образов) людей в метавселенной представляет собой особенно сложную задачу. Представлен возможный механизм установления юридической ответственности, основанный на формальном признании комплекса «виртуальные права личности». Этот комплекс включает в себя право на аутентичность и контроль над собственным аватаром, право на подтверждение авторства и защиту от незаконного присвоения виртуальной личности, а также право на обеспечение целостности виртуальной среды субъекта. Предлагаемый подход также предусматривает необходимость разграничения юридической ответственности между субъектами, непосредственно создающими синтетические медиаматериалы с использованием машинного обучения, теми, кто осуществляет их последующее использование и распространение, и провайдерами платформ метавселенной, обеспечивающими инфраструктуру для такого взаимодействия.

В статье анализируется природа кибервиктимности, выделяются ключевые категории риска и основные формы виктимного поведения в киберсреде. Особое внимание уделяется профилактическим стратегиям, направленным на снижение виктимного потенциала личности, а также возможностям правового и социального реагирования. Предложены рекомендации по развитию системы виктимологической помощи, просветительских программ и межведомственного взаимодействия. Подчеркивается необходимость формирования культуры цифровой безопасности как элемента общей профилактики киберпреступности. Предлагаются рекомендации по совершенствованию системы защиты жертв в рамках виктимологической парадигмы. Важное значение отводится индивидуальной виктимологической профилактике. Отмечаются сущностные особенности процесса кибервиктимизации как части общей виктимологической теории. Рассматриваются проблемы, возникающие при расследовании киберпреступлений, оказывающие, в свою очередь, влияние на виктимологическую составляющую киберпреступлений. Выделены и охарактеризованы ключевые компоненты поведенческой модели жертвы киберпреступлений: когнитивный, эмоциональный и поведенческий. Приведены типовые модели поведения, предрасполагающие к виктимизации в киберпространстве.

В работе приведены зарубежный и отечественный опыт реализации программ и проектов, направленных на виктимологическую профилактику в цифровом пространстве, так как международный опыт представляет ценность для формирования эффективной системы виктимологической профилактики в России и может служить основой для сравнительно-правового анализа.

Проблема предупреждения киберпреступности в отношении несовершеннолетних носит международный характер. В настоящее время наблюдается как рост рассматриваемой преступности, так и изменение ее структуры. Появление новых форм киберпреступности в отношении несовершеннолетних, таких как кибербуллинг, кибермошенничество, свидетельствует о развитии данного вида преступности. Проблемы снижения уровня киберпреступности в отношении несовершеннолетних должны быть решены в ближайшей перспективе путем внесения изменений в уголовное законодательство. В рамках правоприменительной деятельности должны быть выработаны эффективные рекомендации по нейтрализации деструктивного воздействия на ребенка в виртуальном пространстве. Данные количественные и качественные изменения рассматриваемой преступности требуют серьезных изменений. Правильное определение причинного комплекса киберпреступности в отношении несовершеннолетних позволит выработать эффективные меры противодействия киберпреступности в отношении несовершеннолетних. Статья посвящена анализу и систематизации причин рассматриваемой преступности и выработанных на этой основе предложений по ее предупреждению.

Технология искусственного интеллекта все больше проникает в различные сферы современной жизни и вызывает острые дискуссии о возможности ее применения при осуществлении правосудия. В работе анализируются позиции сторонников и противников применения искусственного интеллекта непосредственно в роли судьи и особенно при принятии оценочных решений при разрешении вопросов условно-досрочного освобождения или замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания. Анализ результатов тестирования нейросети GigaChat показал, что искусственный интеллект не способен брать ответственность при принятии решения об удовлетворении или отказе в удовлетворении ходатайств об условно-досрочном освобождении, однако способен к структурированию положительных и отрицательных критериев, характеризующих поведение осужденного, которые могут оказывать влияние на решение суда. Искусственный интеллект, сравнивая профессионально значимые качества судьи-человека и ИИ-судьи, отдает предпочтение человеку, поскольку он обладает уникальными характеристиками, не свойственными для технологии. Результаты работы могут быть использованы для осмысления рисков формально-механической замены человека в системе правосудия.

Приводится подход к определению дефиниции «пенитенциарная киберпреступность», рассмотрены различные виды пенитенциарных киберпреступлений. Определены внешние и внутренние угрозы киберпреступности для исправительных учреждений с указанием субъектов совершения этих преступлений и рассмотрением конкретных примеров. Основными субъектами совершения рассматриваемой категории преступлений выступают как сотрудники уголовно-исполнительной системы, так и осужденные, отбывающие наказание (внутренняя угроза). Одновременно рассмотрены иные субъекты — злоумышленники из числа профессиональных специалистов в области информационных технологий, так называемые хакеры (внешняя угроза).

С учетом значения служебной информации в обеспечении безопасности персонала и осужденных, а также тенденции к цифровизации различных управленческих процессов пенитенциарная киберпреступность изучена в контексте глобальной угрозы нормальному стабильному функционированию исправительного учреждения. Рассмотренные реальные примеры совершенных киберпреступлений указывают на недостатки в организации пенитенциарной кибербезопасности. В целях снижения уровня киберугроз предложен профилактический комплекс, включающий в себя управленческие, уголовно-правовые и научно-технические меры.

В статье рассматриваются условия, способствующие формированию криминогенных ситуаций в сфере социальных медиа, обозначаются их виды. Анализируется влияние криминогенных ситуаций на личность, отмечается, что процесс криминализации личности в медиаполе выстраивается через воздействие ряда ключевых механизмов. К ним относятся: длительное либо мгновенное воздействие медиаконтента на личность; широкое распространение деструктивного и дезинформационного контента через тематические сообщества, чаты и группы и его нормализация; анонимность профиля, которая создает иллюзию безнаказанности; низкий уровень социального контроля и др. Последствиями для личности в результате такого воздействия становятся: искаженное восприятие социальных норм; формирование установок на оправдание противоправного поведения; снижение терпимости и, как следствие, рост агрессии. Выводы о влиянии социальных медиа на процесс криминализации личности основаны на анализе существующих исследований в области криминологии, психологии и статистики, которые приводятся в данной статье. На основе проведенного исследования формулируются предложения по применению современных инструментов оценки криминогенных ситуаций через системы мониторинга информационного поля как одного из перспективных направлений изучения преступлений и их предупреждения.

В статье анализируются новые средства и способы совершения экономических преступлений в эпоху цифровизации. Автор исследует новые способы совершения преступлений при покупке, продаже товаров на маркетплейсах и приходит к выводу, что основными мерами предупреждения экономических преступлений в условиях цифровой экономики являются совершение платежей на интернет-ресурсах с отдельной банковской карты, на которой находится небольшая денежная сумма; игнорирование пользователем сторонних ссылок в момент осуществления покупок на сайте маркетплейса. При этом в случае технического сбоя на маркетплейсе, в результате которого пользователь без оплаты приобретает товары, лицо подлежит уголовной ответственности. В статье обращается внимание на распространение использования технологии дипфейк при осуществлении хищения денежных средств, предлагается в целях предупреждения таких преступлений поддержать законопроект, согласно которому необходимо установить квалифицирующие признаки в ст. 158 и ст. 159 УК РФ, предполагающие совершение преступления с использованием подмены признаков личности. Автор приходит к выводу, что введение в гражданский оборот цифрового рубля и внесение изменений в отдельные постановления Пленума Верховного Суда РФ в части признания криптовалюты объектом хищения поможет снизить уровень некоторых экономических преступлений.

Статья посвящена анализу проблем предупреждения преступлений, совершаемых посредством информационных технологий работниками банков. Актуальность исследования определяется тем, что в последние годы фиксируется рост рассматриваемых преступлений, а также рост ущерба в результате их совершения, который причиняется не только банку, но и его клиентам. Банки несут также и репутационные риски. Сделан вывод о том, что первостепенное значение имеют применение превентивных мер непосредственно в банках, а также поиск новых форм предупреждения рассматриваемых преступлений. В качестве таких мер выделены: оптимизация деятельности подразделений службы безопасности банков; создание новых компьютерных программ, позволяющих всесторонне контролировать деятельность работников банков, совершенствование форм взаимодействия банков с правоохранительными органами. Результаты работы могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях рассматриваемой проблемы, а также для разработки практических рекомендаций, применяемых в деятельности по предупреждению преступлений, совершаемых посредством информационных технологий работниками банков.

ICO представляет собой механизм выпуска и предложения инвесторам токенов, который может быть классифицирован на три основные категории: краудфандинговые ICO, доходные ICO и ICO, соответствующие характеристикам ценных бумаг. Большинство ICO-проектов относятся к категории продуктивного краудфандинга. Доходные ICO делятся на два типа: обеспеченные реальными активами и необеспеченные реальными активами. Токены с характеристиками ценных бумаг могут быть признаны как выпуск акций или инвестирование в фонды в зависимости от их характеристик. Будучи носителем и прикладным продуктом технологии блокчейн, ICO предоставляют современному бизнесу возможность радикально трансформировать экономическую модель, однако также порождают множество новых форм незаконной и даже преступной деятельности. В связи с этим представляется целесообразным осуществить комплексный анализ теоретических основ и норм национального уголовного законодательства с целью обеспечения правовой регламентации в отношении незаконных ICO. Основанные на обмане схемы ICO следует квалифицировать как мошенничество (ст. 266 УК КНР). В частности, многоуровневый маркетинг, направленный на получение токенов, может быть расценен как организация и руководство финансовой пирамидой (ст. 224.1 УК КНР). Противоправные действия, связанные с недефицитными формами ICO, могут быть отнесены к категории незаконной хозяйственной деятельности (ст. 225 УК КНР).

Статья посвящена криминологической характеристике и особенностям киберпреступности в Монголии, основные черты которой во многом свойственны подавляющему большинству государств в мире, в том числе и соседней Российской Федерации. При этом в ходе анализа количественных и качественных показателей данного негативного явления выявляются ряд особенностей, свойственных для развивающихся стран. Предметом исследования явились современное состояние, динамика и тенденции киберпреступности государства, расположенного на азиатском континенте между одними из основателей БРИКС, Российской Федерацией и Китаем. Киберпреступность как явление, не имеющее государственных границ, отчетливо проявляет транснациональные и мультинациональные черты и характер. В ходе изучения и анализа указанного феномена были использованы следующие методы исследования: формально-логический, сравнительно-правовой, статистический, социологический и др. Новизна материала заключается в использовании самых новейших статистических данных по сути проблематики исследования, оценке и рассмотрении разных мнений и суждений по существу вопроса. Цель исследования заключается в подчеркивании утверждения, что современная киберпреступность — это явление, свойственное всем государствам, с разной структурой внутреннего устройства, независимо от политических, экономических, идеологических и других аспектов, проявляющее повсеместно стойкую тенденцию к росту и увеличению своих масштабов, в то время как повсюду наблюдаются снижение и стабилизация числа зарегистрированных преступлений в целом.

В статье рассматриваются проблемы использования технологий искусственного интеллекта при назначении наказания в зарубежных правопорядках через призму уголовно-правового принципа справедливости. Актуальность темы обусловлена масштабной цифровизацией правосудия и нарастающим внедрением алгоритмических систем в сферу уголовного судопроизводства. В работе применены методы сравнительно-правового анализа, а также критико-аналитический подход к оценке зарубежной практики (США, Китай, Япония) и доктринальных подходов. Особое внимание уделено таким феноменам, как алгоритмическая дискриминация, проблема непрозрачности ИИ-моделей, датификация судебной практики, ограничение судейского усмотрения. В контексте зарубежных примеров анализируются риски снижения индивидуализации наказания, подмены принципа справедливости статистической нормой и утраты доверия к правосудию. Сделан вывод о необходимости критической переоценки роли ИИ при избрании меры наказания, выработке комплексных правовых и этических механизмов, гарантирующих защиту фундаментальных принципов уголовного закона. Работа актуализирует дискуссию о пределах цифровой трансформации в сфере уголовного права.

Статья посвящена проблеме справедливого, адекватного правоограничения лиц, совершивших уголовно-запрещенные деяния с использованием информационных технологий. Автор рассматривает криминологическую картину места и объема таких преступлений в структуре преступности, динамику и наиболее ярко выраженные случаи их совершения, каковыми признаются компьютерные и компьютеризированные преступления в классификации Е. А. Русскевича. Основываясь на обобщении массива судебной практики, автор показывает, что последняя группа преступлений фактически сводится к краже, мошенничеству и наркосбыту, на что государство реагирует нетаргетированными правоограничениями, в том числе условным лишением свободы, ограничением свободы и штрафом. Указывая на выстраивание тонкой настройки уголовно-правовой реакции, автор показывает возможные пути обеспечения связи между характером информационного преступления и соразмерной карой за его совершение. Результаты работы могут быть использованы для дальнейшего переосмысления уголовных наказаний лицам, совершившим преступления в сфере информационных технологий.

В статье рассматриваются существующие уголовно-правовые запреты в сфере оборота алкогольной продукции в Российской Федерации. Проведен анализ такого признака, как «использование информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть Интернет» при квалификации преступлений, связанных с оборотом алкогольной продукции. Наиболее опасными деяниями в сфере оборота алкогольной продукции является сбыт некачественной алкогольной продукции и сбыт алкогольной продукции несовершеннолетним. Именно эти деяния посягают на общественные отношения, подлежащие уголовно-правовой охране. Реализация алкогольной продукции с использованием ИТКС обладает повышенной общественной опасностью, однако в настоящее размещение информации о продаже алкоголя с использованием ИТКС не запрещено уголовным законом. На основании данного вывода автором обосновывается предложение изменить диспозицию исследуемой уголовно-правовой нормы, а также добавить в соответствующую часть квалифицирующий признак «с использованием средств массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть Интернет)».

Статья является продолжением цикла работ, посвященных описанию уголовно-правовых рисков использования мобильных приложений: рисков претерпевания вреда в результате совершения преступлений и рисков причинения вреда при неочевидности противоправности. Настоящая работа содержит объяснение разницы в деятельности по выявлению рисков между деяниями, совершаемыми с использованием мобильных приложений, и деяниями, в целом совершаемыми с использованием сети Интернет. В ходе исследования установлено, что все анализируемые приложения для заказа товаров или коммерческих услуг объединены возможностью осуществления платежей и поэтому по потенциальным рискам наиболее соответствуют приложениям мобильного банкинга, однако по безопасности им уступают. В приложениях для заказа товаров или коммерческих услуг эксплуатант нередко напрямую взаимодействует с соответствующим поставщиком, определяя существенные условия заключаемых ими сделок. Такая специфика обусловливает самый главный уголовно-правовой риск претерпевания вреда — совершение хищений. К рискам причинения вреда относится приобретение через маркетплейсы ограниченных в обороте предметов. Связано это с тем, что через такие приложения коммуницируют самые разнообразные лица по поводу самых разнообразных товаров, работ и услуг, состав, содержание и исполнение которых могут противоречить законодательству РФ.

В статье рассмотрены актуальные уголовно-правовые вопросы, связанные с распространением половых преступлений с использованием метапространства и с вовлечением в занятие проституцией в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, а также даны рекомендации по совершенствованию противодействия этим явлениям. Актуальность работы обусловлена тем, что коммерческий секс в цифровую эпоху активно трансформируется благодаря развитию технологий, таких как виртуальная реальность, метавселенные и искусственный интеллект. Эти инновации открывают новые возможности для удовлетворения интимных потребностей, но одновременно создают вызовы для правовой системы и общества. Авторы делают вывод, что правоприменитель может адаптировать существующие практики, чтобы защитить общество от новых угроз, сохраняя баланс между инновациями и безопасностью, в то же время не создавая искусственно новых составов преступления. С данными негативными проявлениями возможно бороться с помощью уже существующих норм, если внести в них дополнения с учетом процессов, появляющихся в метамире.

В статье разработаны концептуальные основы уголовно-правовой квалификации общественно опасных деяний зрителей онлайн-трансляций преступлений против личности. В структуре аудитории деструктивного контента, демонстрируемого в режиме реального времени, автором выделяются три группы лиц: активные спонсоры, интерактивные зрители и пассивные («теневые») наблюдатели. Делается вывод, что пользователи стриминговых сервисов, осуществляющие материальное стимулирование в форме донатов создателя запрещенного онлайн-контента, должны привлекаться к уголовной ответственности в качестве подстрекателей к преступлению; участники виртуальной трансляции преступления, проявляющие пользовательскую активность в виде положительной обратной связи, рассматриваемые как пособники общественно опасного посягательства, пассивных («теневых») наблюдателей, увеличивающих охват интернет-трансляций противоправных действий, необходимо наказывать в уголовно-правовом порядке за несообщение о преступлении против личности или за оставление в опасности. В настоящем исследовании предложено восстановить институт прикосновенности к преступлению в российском законодательстве, расширить субъектный состав уголовно-правовой нормы об оставлении в опасности, включить признак публичной демонстрации противоправных действий в ст. 125 УК РФ. Данные изменения направлены на повышение социальной ответственности граждан и предотвращение преступных посягательств против личности.

Статья посвящена уголовно-правовой оценке фальсификации истории в компьютерных играх, которые сегодня наряду с социальными сетями, интернет-порталами, видеохостингами, новостными сайтами стали дополнительной коммуникационной площадкой для обмена данными среди пользователей информационных технологий. Согласно исследованиям международных компаний, количество игроков постоянно увеличивается, охватывая разные возрастные группы и регионы, что подтверждает массовый характер игровой индустрии. Особо распространены среди молодого поколения компьютерные игры, сюжет которых связан с событиями Второй мировой войны и Великой Отечественной войны. В этой связи в статье сформулированы предложения по квалификации действий, фальсифицирующих исторические факты, содержащиеся в компьютерных играх. Обращается внимание на неопределенность правовой природы компьютерных игр, отсутствие регламентации разработки и определения содержания игровых продуктов, что порождает сложности уголовно-правовой оценки искажения информации об исторических событиях в играх.

Сохранение исторической памяти является стратегическим интересом России, обеспечить который позволит только комплексный подход, включающий уголовно-правовой механизм противодействия фальсификации истории.

В статье предлагается рассматривать информационную безопасность как трехсоставной объект, который включает в себя защищенность полезной информации от внешнего воздействия; доступность достоверной информации для обеспечения нормального функционирования государственных институтов и жизнедеятельности граждан; защищенность человека от агрессивного или деструктивного информационного воздействия. Основное внимание уделяется последнему аспекту. Существуют два механизма защиты: личный информационный фильтр, основанный на верном понимании ценностной иерархии, и принудительное ограничение информационных потоков со стороны государства. Ни тот ни другой механизм в настоящее время полноценно не работает: субъективная ценностная иерархия большого числа людей не соответствует объективной картине мира, а государство пока не научилось ни контролировать, ни ограничивать информационные потоки. Информационная среда в России очень неоднородна, огромное количество деструктивной информации находится в открытом доступе. Возможность генерирования и распространения такой информации почти не ограничена. Но осознание проблемы уже появилось и попытки выстраивания информационных барьеров как в направлении воспитания верных нравственных ориентиров, так и в направлении контроля и регулирования информационных потоков в России предпринимаются.

В статье рассматриваются различные аспекты технико-юридического совершенствования ст. 2721, внесенной в уголовное законодательство Федеральным законом от 30.11.2024 № 421-ФЗ. Представляется, что достаточных криминологических оснований для расширения криминализации главы о компьютерных преступлениях путем конструирования самостоятельного состава преступления не имелось. С появлением ст. 2721 УК РФ возникает конкуренция со ст. 137 УК РФ и ст. 13.11 КоАП РФ. Самостоятельная криминализация хранения персональных данных в электронной форме в качестве деяния средней тяжести не соответствует характеру и степени общественной опасности деяния. Отсутствие нормативно-правового регулирования в сфере противодействия незаконному обороту программ, предназначенных для незаконного оборота компьютерной информации, содержащей персональные данные, затрудняет возможность эффективного правоприменения, для чего необходимо внесение изменений в действующее законодательство криминального цикла и об оперативно-розыскной деятельности. Методологическая база исследования построена на диалектическом методе познания, общенаучных и частно-научных методах исследования. Автор использует системный подход к анализу проблемы, что позволяет рассмотреть ее в комплексе.

Правовой статус майнинга в России остается одним из самых спорных вопросов. Основная сложность связана с отсутствием четкого подхода к правовому регулированию этого процесса, который заключается в создании новых единиц криптовалюты. Тем не менее принятые в прошлом году нормативные правовые акты подчеркивают актуальность и важность анализируемой темы.

В данной статье рассматриваются проблемы квалификации преступлений, связанных с получением криптовалюты, в том числе посредством майнинга. Анализируется правовой статус криптовалют в российском законодательстве, выявляются пробелы в правовом регулировании и особенности их правоприменения. Особое внимание уделено квалификации незаконного майнинга как формы незаконного предпринимательства, а также преступлениям, связанным с хищением электроэнергии, мошенничеством, вымогательством и легализацией доходов, полученных преступным путем. Исследуются актуальные судебные решения и проблемы доказывания в уголовных делах, связанных с цифровыми активами. Выделяются ключевые направления для развития уголовно-правового регулирования в отношении преступлений, связанных с криптовалютами.

Статьи действующего УК РФ, предусматривающие уголовную ответственность за компьютерные преступления, несовершенны как в контексте юридической техники, так и в смысле уголовной политики. Признаки преступлений определены казуистично, что существенно усложняет применение закона. Последствия преступлений определены без учета их объекта и причиняемого этими преступлениями вреда. Понятие неправомерности содеянного не раскрыто в законе, на практике также нет единообразия в его понимании, что влечет необоснованное расширение репрессии. При этом люди не осознают преступности содеянного, что негативно в контексте уголовной политики. Предложены изменения в действующий уголовный закон: составы преступлений сконструировать как формальные; определить неправомерность доступа к компьютерной информации как доступ к ней без разрешения хозяина компьютера; определить вредоносность компьютерной программы как предназначение для неразрешенного внесения изменений в информацию в чужом компьютере.

В статье представлены результаты исследования современных тенденций киберпреступности в федеральных округах и субъектах РФ. Авторы отмечают, что эффективное предупреждение киберпреступности требует исследования ее характеристик не только на общероссийском, но и на региональном уровне, что позволит определить специфику криминальной пораженности регионов, осуществить их ранжирование, обусловит выявление проблем обеспечения региональной безопасности в различных субъектах РФ и своевременную выработку научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию мер, направленных на снижение криминальной пораженности регионов.

В числе основных современных тенденций киберпреступности авторы называют последовательный рост киберпреступлений как в целом по России, так и во всех ее федеральных округах на фоне общего снижения преступности; высокий уровень латентности и низкий уровень раскрываемости. Отмечается увеличение фактов участия в киберпреступности организованных преступных сообществ, увеличение материального ущерба киберпосягательств и появление новых форм угроз. Установлена выраженная территориальная дифференциация киберпреступности, обусловленная совокупным влиянием демографических, социокультурных, организационных и технологических факторов.

В статье анализируются отдельные изменения Уголовного кодекса РФ, направленные на повышение эффективности противодействия преступлениям, совершаемым с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети Интернет.

Автор отмечает, что цифровой способ совершения преступления далеко не всегда свидетельствует об увеличении общественной опасности деяния. Дополнение уголовного закона указанием на совершение преступления с использованием сети Интернет должно компенсировать реально сложившийся разрыв в степени общественной опасности между традиционной формой осуществления преступного посягательства и его цифровым аналогом. Неоправданная цифровая казуализация уголовного закона приводит к нарушению сложившихся моделей законодательного определения отдельных преступлений, а равно вступает в противоречие с доктринальными положениями, характеризующими содержание и пределы объективной стороны конкретных составов преступлений. Автор также отмечает отсутствие единого подхода к учету цифрового способа совершения преступления в рамках Особенной части УК РФ.